Книга Мое простое счастье, страница 49 – Лаура Дейв

Гриффин спал уже несколько часов, а я смотрела на него и думала, как же сказать ему спасибо за ресторан. Как вообще можно отблагодарить за такую непоколебимую веру в меня, в мое будущее? Самое меньшее, что я могу сделать, это быть с ним честной.

И тут же Гриффин проснулся.

Он повернулся ко мне, загораживаясь ладонью от солнца, затем, когда глаза привыкли к свету, закинул руку за голову и улыбнулся.

– Привет, – сказал он.

– Привет. Как ты себя чувствуешь?

Гриффин немного помолчал, прислушиваясь к своим ощущениям.

– Немного лучше, пожалуй… – решил он. – Нечто среднее между «немного лучше» и «гораздо лучше».

И выглядел он тоже лучше – Джиа была права. Настоящий Гриффин вернулся еще не полностью, но я видела, что семена уже дают ростки и пробиваются наружу…

– Это хорошо, – сказала я. – А у меня есть новость, от которой станет еще лучше: врачи говорят, что тебе можно вернуться домой.

– Сегодня?

– Не сегодня, но скоро. Может быть, завтра.

– Согласен на «скоро»… И на «может быть, завтра» тоже.

Я соскочила с подоконника, подтащила к кровати единственный в комнате стул и поставила его так, что спинка оказалась между нами.

Гриффин просунул руку между прутьями и взял меня за руку, обхватив мои пальцы.

– Расскажи мне кое о чем…

– О чем?

– О Лондоне.

Я посмотрела вниз, на наши руки, как будто они знали ответ.

– Не уверена, с чего начать…

– Начинать обычно лучше с начала.

– Ну… когда твой брат позвонил и сообщил, что с тобой случилось… что ты в больнице… я как раз уволилась с работы…

– И это у тебя называется начало? – поинтересовался Гриффин.

Я улыбнулась:

– Я бы вернулась в любом случае. Уехать я решила еще до того, как Джесси позвонил.

– Почему?

Я слегка пожала плечами:

– Это была работа мечты, но ты оказался прав – не моей мечты.

Гриффин кивнул, но не нарушил молчания. Он смотрел на меня и ждал, когда я расскажу ему, что собираюсь делать дальше.

– Когда позвонил твой брат, я как раз набирала номер Ника. – Я сделала глубокий вдох и продолжила: – Я поняла, чего хочу, и набирала номер Ника, чтобы сказать ему об этом.

– Сказать ему? – переспросил Гриффин.

– Наверное, стоит все-таки начать с начала…

Гриффин рассмеялся и сжал мою руку:

– И вот теперь… именно теперь она хочет начать с начала!

– Я должна была поехать в Лондон, Гриффин, потому что раньше я не знала всей истории.

– И чего же ты не знала?

– Почему я выбрала тебя.

Я встретилась с ним взглядом, чтобы он почувствовал: я говорю от всего сердца.

– Я выбрала тебя не по минутному капризу. Всю свою жизнь я соглашалась только на самое лучшее, самое достойное – мчалась на другой конец света, лишь бы найти то, что сделает меня счастливой. А потом я нашла тебя, и ты хотел одного: чтобы я считала достойной себя… – Я замолчала, еле сдерживая слезы. – И ради этого ты даже построил мне ресторан…

Гриффин улыбнулся и безуспешно попытался притянуть меня к себе прямо сквозь спинку стула.

– Иди-ка сюда, – сказал он.

Я кивнула и забралась к нему в постель. Мы оба лежали на боку, лицом друг к другу.

Гриффин поцеловал меня сначала в лоб, потом в обе щеки.

– Так что там насчет Ника? – спросил он.

Я попыталась объяснить Гриффину то, что узнала о Нике, хотя на это у меня ушло пять лет совместной жизни, болезненный разрыв и запоздалое предложение руки и сердца: мы любили друг друга (я – тормоз, знаю…). Но любовь наша была трудной и бесполезной, потому что мы любили друг друга по очереди, а не одновременно. Невозможно все время любить друг друга одновременно, но надо, чтобы получалось хотя бы иногда. В конце концов, разве умение любить, любить вместе – не самое главное?

Было и еще кое-что: после разрыва с Ником я стала другой. Гриффин сделал меня другой. Вот на что способна любовь! И я не хотела стать прежней и соглашаться на меньшее, чем могла получить здесь, с Гриффином: научиться поддерживать любимого человека и позволить ему поддерживать себя.

– Одного не понимаю, – сказал Гриффин, – если ты осознала все это еще в Лондоне, почему ты звонила Нику?

– Ах, да… – произнесла я, энергично кивая головой. – Потому что я поняла еще кое-что.

– И что же?

– Я хочу, чтобы он вернул мне собаку.

Грудью я почувствовала, что Гриффин улыбается. Не переставая улыбаться, он коснулся губами моих губ, и с минуту мы целовались. А потом он расхохотался.

– Что тут смешного? – спросила я и тоже развеселилась – от одного звука его смеха. Мы оба смеялись так громко, что я даже испугалась, как бы ему не стало хуже.

– Я надеялась забрать ее до того, как прилечу к тебе, но вышло по-другому.

– Я смеялся не над этим.

– А над чем?

– Мы с Джесси смотрели в окно, когда ты разговаривала с мамой и Джиа.

Я вытаращила на него глаза:

– Ты видел, как мы обнимались?

– Не только видел, но и сфотографировал!

Я зажмурилась:

– Я сейчас сгорю со стыда!

– Не надо. От такого зрелища я сразу выздоровел.

– Это жестоко, – сказала я, краснея, но все же расслабилась и прижалась к нему.

Впервые с тех пор, как мы расстались, я почувствовала, что могу по-настоящему расслабиться.

– Гриффин, – сказала я уже мягче, интимнее. – Я подумала еще кое о чем.

– Как, еще о чем-то?

– Еще об одном, – кивнула я.

Он посмотрел прямо на меня и отвел с моего лица прядь волос:

– Выкладывай.

Я прижалась к его руке, в которой он по-прежнему сжимал прядь моих волос:

– Знаю, это глупо, но я хочу устроить свадьбу. Хочу купить за сумасшедшие деньги пышное белое платье, надеть туфли для танго и станцевать на заднем дворе первый танец. Хочу сделать дурацкий снимок с нашими матерями и мучиться на следующий день похмельем. Хочу сказать, что между нами все всерьез.

С минуту Гриффин молча глядел на меня, потом кивнул:

– Я «за».

– Отлично. И я не говорю, что это надо сделать завтра, просто когда-нибудь…

– Да уж, завтра, пожалуй, не выйдет.

Я рассмеялась. Гриффин наклонился ко мне и прошептал: