Онлайн книга «Исполнитель»
|
В четыре часа вечера Егор его уже ждал с пачкой книг и тетрадей под мышкой. – Егор, расскажи мне, что тебе непонятно в испанском. – Саня, да мне всё непонятно! – Это как? – изумился Мальцев. – Как, как! Вот так! История, например, или философия, или политэкономия – они по‑русски написаны. Прочитаешь один раз, второй, третий… И всё становится ясно. А испанский язык – это для меня какая‑то абракадабра. Я одно слово, бывает, два дня учу и не могу его запомнить. Вот ты, Саня, как слова запоминаешь? – Никак. Они сами ко мне "прилипают", – признался Саша. – Вот видишь, а ко мне ничего не "прилипает"! – пожаловался Ивушкин. Мальцев задумался. – Егор, а у тебя испанские слова с русскими ассоциируются как‑то? – спросил он. – Как это, ассоциируются? – не понял Ивушкин. – Ну, вот ты сейчас какое слово учишь? – "Кусать" – зубрю уже второй день. И запомнить никак не могу! – посетовал Ивушкин и принялся стучать себя по лбу кулаком. – Башка у меня, наверное, деревянная! – Нормальная у тебя голова, Егор, – успокоил его Мальцев. – Только смотри, "кусать" – это по‑испански будет "мордер". Вот слово "мордер" у тебя ассоциируется с каким‑то русским словом или понятием? Ивушкин задумался. – Нет! – тяжело вздохнул он. – Нет, Егор, мне кажется, что это слово похоже на наше "Мор‑да". – Точно! – искренне удивился Ивушкин. – Вот теперь "привязывай" каждое испанское слово к русскому, и оно тебя будет запоминаться по ассоциации, – сказал ему Мальцев. – Хорошо! А вот тогда со спряжениями глаголов как быть? Особенно с неправильными? – поинтересовался Егор. – А для этого сделай множество таблиц спряжений и наклей на все те места, куда падает твой взгляд. Вот ты, например, просыпаешься в своей комнате в общаге, открываешь глаза, а перед тобой на стене таблица. Открываешь свой портфель, а там тоже она изнутри приклеена и так далее, – посоветовал Мальцев. С этого вечера Егор превратился в тень Александра. Он неназойливо всегда присутствовал рядом. Мальцев придумывал для Ивушкина упражнения, сочинения, задания‑ловушки. Егор сидел неподалеку от Александра, который что‑нибудь оформлял или рисовал. Иногда только слышалось: – Сань, а как здесь будет правильно? Сань, у меня готово, проверь. Очень часто Ивушкин спрашивал: – Сань, может, перекусим чего‑нибудь? Мальцев соглашался. Тогда Егор доставал из своего кожаного потрёпанного портфельчика кусок сала или палку копченой колбасы, которую в семье Мальцевых ели только по большим праздникам. Перочинным ножиком нарезал большими кусками хлеб. Они не спеша ели, а затем продолжали заниматься. Вскоре Александру уже доставляло удовольствие видеть рядом с собой Егора. Ивушкин был простым, честным и открытым парнем. Всегда очень осторожным в высказывании мнений на политические темы. Он, как Мальцев, предпочитал отмолчаться. Несколько раз Егор был в гостях у Мальцевых. Зинаида Ивановна угощала их постными щами и кашей. Несмотря на то, что она сутками сидела за швейной машинкой, её заработка хватало лишь на скромное питание для неё и сына. – Какой хороший парень! – восторгалась Зинаида Ивановна Егором. – Скромный, вежливый. Всегда опрятный! Во время сессии Ивушкин сдал испанский язык и литературу на твёрдую тройку. Сам Егор от этого был на седьмом небе от счастья. Для него важна была не сама оценка, а появившаяся уверенность в своих силах. Все преподаватели тоже были приятно удивлены успехами самого безнадёжного студента. После окончания сессии Ивушкин подошёл к Мальцеву и сказал: – Сань, нас на вечеринку приглашают сегодня. Пойдём? – Кто приглашает? На какую это вечеринку? – опешил Александр. – Тоня Касаткина, комсорг второго курса. Ты её хорошо знаешь. – Егор, а она что, так и сказала: Приглашаю Ивушкина и Мальцева. – Не, Сань, она пригласила меня с моим лучшим другом. А мой лучший друг – это ты! – Хорошо, пойдём! – согласился Мальцев. В восемь часов вечера Егор и Александр поднимались по широкой лестнице на третий этаж одного из старинных особняков на Невском проспекте. Дверь им открыла очень симпатичная девушка с накрашенными глазами и губами, с модной причёской и в белом кружевном платье. В ней Мальцев с трудом узнал Тоню Касаткину, студентку французского отделения, комсомолку‑активистку. – Привет, мальчики! Проходите! – пригласила их хозяйка. – Давай сразу на кухню, Тонечка! – предложил Ивушкин. Они все прошли на кухню. Здесь Егор вынул из своего портфельчика две бутылки водки, три палки колбасы и несколько банок консервов. – Держи, Тоня! Это, так сказать, наш с Александром взнос в сегодняшнее культурное мероприятие. – Ой, мальчики, спасибо! Какие вы всё‑таки молодцы! – обрадовалась Касаткина. А Мальцеву стало очень стыдно. – Хорошо, хоть Егор сказал, что это мы принесли, – подумал он. Трёхкомнатная квартира Касаткиной была чем‑то похоже на комнату Софьи Павловны: картины на стенах, ковры, напольные вазы и старинная мебель. В зале за столом уже сидели трое ребят и шесть девушек. Всех их Мальцев знал, ведь они являлись студентами пединститута разных курсов. Юноши выпили по маленькой стопке водки, а девушки по глотку красного грузинского вина. В первый раз в своей жизни Александр попробовал водку. – Ну и гадость! – подумал он, ощутив жжение в горле и желудке. Все, перебивая друг друга, что‑то рассказывали, шутили, в затем завели патефон и поставили пластинку песен в исполнении Вертинского. А потом фокстрот, румбу. Никто не умел танцевать. Все пытались, но лучше всех получалось у Мальцева. Потом было танго, и, осмелевший от выпитой водки, Александр пригласил Тоню. Она прижалась своим хрупким телом к нему, и они стали танцевать… Как Мальцев попал домой – он не помнил. Утром он очнулся на своём сундуке, постанывая от боли, терзавшей его голову. – Нет, водка – не для меня! Можно веселиться и жить без неё, – решил юноша. К одиннадцати часам утра он приехал в институт. Все студенты разъезжались на каникулы. Егор пригласил его приехать к ним погостить недельку, другую. Но Саша вежливо отказался. Он знал, что у мамы просто нет денег, чтобы дать ему на дорогу. А он не работает. – Ничего, лет через десять я буду хорошо зарабатывать. Тогда и попутешествую. Да и вечеринки с хорошенькими девушками тоже у себя на даче или роскошной квартире буду устраивать. Надо только потерпеть! – успокоил он себя. |