Онлайн книга «Песни/Танцы»
|
Ситуация была для всех обычная: люди плыли мимо, не обращая внимания; эскалатор выплескивал все новые порции узбеков и таджиков, предприимчивые сержанты дальше делали свой бизнес. Я подумал о том, что слишком много глупости и несправедливости стало для нас чересчур привычно. Мы привыкли к тому, что наши города заполонили привезенные из Средней Азии рабы, живущие в нечеловеческих условиях и вкалывающие за копейки, привыкли к тому, что представители всевозможных органов делают на них деньги. Нам было плевать. Статус-кво порока сохранялся. Этот мир был приговорен. Приговорен нашим молчанием. Мы все видели и проходили мимо, погруженные в себя. Думать о плохом не хотелось. Я переключился на предстоящий вечер. Что-то он несет? Новые ощущения и новых людей? Кто знает… Посмотрим. Я поднялся на эскалаторе и вышел на Сенную площадь. На часах было начало десятого вечера. Дождь кончился, и на улице прибавилось народу. Я связывал этот факт с началом барного паломничества. Люди начинали свое движение в сторону рассвета. Для кого-то оно закончится в постели роскошной блондинки, для кого-то – рвотой в загаженной подворотне. Кому как повезет. В одном можно было не сомневаться: город сегодня не уснет. Не весь, по крайней мере. Геныч не заставил себя долго ждать, хоть я и приехал чуть раньше оговоренного времени. Он появился вместе со своей девушкой Машей, когда я докуривал только первую сигарету. – Привет, – сказали они с Машей хором. – Доброго вам вечера, – ответил я. Без дождя и с учетом уже выпитого мною вина вечер действительно начинал сходить за добрый. Жить можно, как говорится. – Ну что, закончил трудовую неделю? – спросил Геныч. – У меня такое ощущение, что это она закончила меня. Точнее, прикончила. – Да ладно, ерунда все это – сейчас расслабишься. – Рад это слышать. Хорошо, что ты позвонил. – Я знал, что тебе понравится мое предложение. Геныч работал психиатром. Мы познакомились в общежитии на первом курсе. Он учился на медицинском, я на юридическом. Сошлись на музыке. В смысле нам обоим нравился рок. И у нас обоих были планы создать рок-группу. Правда, Генычу для реализации этих планов еще предстояло научиться играть на гитаре, но, забегая вперед, стоит отметить, что он с этим успешно справился. Рок-группа у нас получилась. Правда, просуществовала недолго, но главное – мы осуществили свою мечту. А когда мечта становится реальностью, а потом и обыденностью, становится скучно. – Куда пойдем? – спросил я. – Куда-нибудь, – ответила Маша, – не стоять же здесь. – Действительно. Тогда ведите. Мы пошли по Садовой улице в направлении Невского. Геныч работал психиатром в психоневрологическом диспансере. Работа не из легких, учитывая контингент, с которым приходилось общаться, но Геныч справлялся. Сказывался его спокойный характер. В последнее время мы виделись не так часто, как раньше, но если встречались, время проводили с огоньком. – Как вообще жизнь-то? – спросил Геныч. – Как работа? – Ничего работа, пока не доконала. Терпим друг друга. – Хорошо. – Если серьезно, то все нормально. Работа даже нравится. Не всегда, но местами кажется, что это гораздо лучше того, что могло бы меня ждать. – Вот, замечательно. Я рад, что ты понимаешь это. – Я рад, что жизнь не подкидывает мне других подлянок, кроме этой осени, а это уже прекрасно. Пережить осень в Питере – это, сам знаешь, тоже не просто. Я бы на месте бога создал в раю санаторий для бывших петербуржцев – они заслужили. – Да уж. Город психов на самом деле. Как осень началась, клиентов у нас в диспансере прибавилось. – Кто бы сомневался. Мы зашли в небольшое полуподвальное заведение на Апрашке под названием «СССР». Маленький бар был оформлен в стиле ностальгии по Советскому Союзу: на стенах, обклеенных старыми пожелтевшими газетами «Правда», висели агитационные плакаты, портреты Ленина и Сталина, пионерские галстуки и прочие атрибуты канувшей в лету эпохи. Вдоль стен стояли невысокие столики с пепельницами и играми, окруженные миниатюрными табуретками. Посетители почти целиком состояли из завсегдатаев и друзей бармена, они резались в нарды в углу. Мы сели за свободный столик и заказали пива. – Ну, за встречу, – сказал Геныч, когда мы расселись и нам принесли заказанное пиво. – Давайте, – вторил я, – за встречу. Хорошо, что встретились. Мы пригубили пива и достали сигареты. В баре играла музыка: какая-то чудовищная смесь скрежета и свиста, дополняемая рваным ритмом барабанов, кажется, это был новый набирающий популярность стиль – дабстеп. – Как люди могут такое слушать? – задал я вопрос самому себе, но получилось вслух. – Ты ничего не понимаешь, – ответила Маша, – это дабстеп, модное сейчас направление электроники. – Это примитивизм какой-то. Для меня самое модное направление электроники – это Депеш Мод или же Продиджи, если хочется чего-то экстремального. – Продиджи – это уже прошлый век, про Депеш Мод вообще молчу. – Пусть прошлый, хронологически против истины ты не грешишь. Но тогда я за прошлый век, чем за эту какофонию. – Не ссорьтесь, девочки, – Геныч затянулся сигаретой и выпустил густое облако дыма. – Сам ты девочка. Ты-то что думаешь по этому поводу? – Ничего не думаю. Нирвана круче всех, Курт Кобейн живее всех живых. – С этим никто и не спорит. – Тогда давайте еще выпьем. – Давай. За понимание тогда. Выпили еще пива. Потом молча докурили. Дабстеп закончился, заиграла медленная рок-баллада. Елей на душу. Я откинулся на табуретке, прислонившись спиной к стене. – В шахматы не хочешь сыграть? – предложил я Генычу, на соседнем пустующем столике лежала шахматная доска. – Не хочу, если честно. Да и в шахматах не силен. – Ну, как знаешь. – А вы Боярский пробовали? – спросила внезапно Маша. – Это усатого мушкетера что ли? – Нет. Это коктейль такой. Называется Боярский. – Портвейн с колой? – Нет же. Давай, я возьму, и ты попробуешь? Хорошо? – Валяй. – Тогда я возьму всем нам по Боярскому. Маша сорвалась в направлении бара. Боярский – так Боярский, я был не против. Я посмотрел на Геныча. Геныч расслабленно пил пиво. – Жениться еще не надумал? – спросил я. – Думаю над этим. Наверное, пора… – Ага. Вы же давно вместе. – Давно. Вернулась Маша с тремя стопочками, в каждой плескалась взвесь из нескольких разноцветных ингредиентов. |