Онлайн книга «Песни/Танцы»
|
– В Парке Горького. – Неплохо. Отдыхаешь? – Вроде того. – У тебя станция метро ближайшая – «Октябрьская»… – Наверное. – Не «наверное», а точно. Иди к ней, садись в метро, проедешь две станции до «Академической», там и встретимся… – Хорошо. Через сколько? – Через полчаса. – Договорились. Со старыми друзьями легко найти общий язык. Достаточно нескольких фраз, чтобы ты точно знал: никакие ложные ценности мира и расхожие иллюзии не способны поколебать вашу дружбу. Я не стал допивать пиво, оставив почти целый стакан на столе, и поспешил к станции метрополитена. Станцию я нашел почти сразу же, не пришлось даже обращаться за помощью к прохожим. Тем более, большинство из них шли мимо меня с настолько непроницаемыми лицами, что получить от них хоть какую-нибудь информацию мне казалось невозможным. Доехал до «Академической», как и договорились с Пашей. Поднялся наверх. Паши у выхода из метро не наблюдалось, я достал мобильный телефон. – Уж приехал? – ответил Паша. – Ага. – Я через две минуты буду, подхожу к метро. – Хорошо. Я убрал мобильник в карман. Достал сигарету, чиркнул зажигалкой. Сделал затяжку. Скурил сигарету до половины, когда появился Паша. Завидев меня, он расцвел улыбкой. Улыбнулся и я. Мы дружески обнялись, приветствуя друг друга. – Рад тебя видеть, – сказал Паша. – Взаимно. – Пойдем тогда отсюда – прогуляемся, пива попьем – за твой приезд. – Пойдем. Мы двинулись прочь от метро: Паша, как человек, знакомый с местностью, выдвинувшись немного вперед, я на полшага позади – так, чтобы можно было общаться на ходу. – Как доехал? – Нормально, почти не спал. – Дело обычное. Наверное, компания хорошая была? – Была. – Ну и славно. Мы перешли через улицу и двинулись по тротуару вдоль домов. Мимо нас текла разношерстная толпа с одинаково непроницаемыми лицами – этот признак был неизменным для всех движущихся навстречу особей. – Почему здесь у всех такие лица? – спросил я Пашу. – Безучастные? – угадал тот. – Ага. – Не обращай внимания. Это не люди, это московские зомби. Вполне нормальное явление. Люди тут тоже есть, но их не сразу увидишь. Кое-где убийцы уже сделали свою работу: поохотились на славу, зачистили территорию. Эти земли отныне и навсегда принадлежали мертвым. Мертвые населяли их и жили вместо живых. Мы зашли в небольшой супермаркет на первом этаже жилого дома и купили по бутылке пива и пирожку. Вышли на улицу и свернули во дворы, там отыскали свободную скамейку в тени деревьев и разместились на ней. – За встречу, – сказал Паша, когда пиво было открыто. – За нее. Мы сделали по глотку. Я откусил от купленного пирожка. Пирожок был суховат и почти не имел вкуса. – Как ты тут живешь? – спросил я Пашу. – Ничего, потихонечку. В подробностях описывать не буду – тебе станет скучно. – Думаешь? – Уверен. День за днем одно и то же – сам понимаешь… – Ага. Тогда про себя я тоже рассказывать не буду в подробностях. Мы засмеялись. Для старых друзей обычное дело – понимать друг друга с полуслова. Чувство разочарования, совсем недавно захлестнувшее меня, стало рассеиваться. – Дом-работа-дом, какими родились – такими и помрем, – вот как можно описать наше бытие, – заключил я. – Вроде того. Поэтому я стараюсь не зацикливаться на этом. Жизнь все равно продолжается… Я в университет вот поступил – учусь, хочу наверстать некогда упущенное. – Паша отхлебнул из бутылки. – Меня не взяли на философский, ты в курсе. – Да. И что думаешь? – Ничего не думаю. Работаю, живу дальше. Одним философом меньше – одним менеджером больше. Может, так даже и к лучшему. – Может. Такие времена… Из подъезда дома вышла женщина лет пятидесяти. Заметила нас, бутылки в руках, неодобрительно покачала головой. И пошла дальше. – Ментов-то не вызовут? – спросил я Пашу. – Что пиво во дворе пьем? – Нет. Здесь всем безразлично, что ты делаешь и зачем. Это единичные проявления, но она не вызовет – свои дела важнее. – В Питере так же, хотя могут и докопаться. – Здесь тоже могут, особенно, если денег надо или план выполнять. – Мир несовершенен везде. – Это точно. – Давай тогда за его несовершенство. – Давай. Мы сделали еще по глотку пива. Я бросил остатки пирожка копошившимся неподалеку голубям, те радостно встрепенулись и приняли клевать нежданный подарок. – В Питер перебраться не хочешь? – спросил я Пашу. – А смысл? Я только здесь жизнь начал и пока, вроде, все нормально. А там я уже бывал и что-то у меня все как-то не ладилось… Вполне возможно, что каждый человек создан для определенного места: города там или деревни. И именно в этом месте он может раскрыться по максимуму. Наверное, Паша был на правильном пути. О себе я того же сказать не мог. Я рассказал Паше о моей знакомой Жене и постигшем меня разочаровании. Паша молча выслушал. – Вообще мир она для меня не открыла, – резюмировал он в конце, – в наше время каждый ищет для себя место максимального комфорта, и она, наверное, со своим пониманием комфорта определилась. Вполне себе популярная парадигма… – Это я и сам знаю. Но вот это стремление к комфорту и вот это понятие комфорта вызывают у меня приступ тошноты. – Мне они тоже не по духу, но что поделаешь – большинство выбирает именно этот путь. – Значит, большинство – убийцы и предатели. – Это точно. Предатели идеалов детства… Паша попал в точку. Именно это я и хотел сказать. В детстве мы собирали вкладыши от жвачек и собирались быть президентами, бандитами или, в крайнем случае, инженерами. Но никак не менеджерами и, тем более, не надзирателями. Но мы стали теми, кем стали, и теперь этот мир полон убийц. – Ты когда назад собираешься? – спросил Паша. – Завтра у меня вечерний поезд. – Значит, время у нас еще есть! – Вагон времени! – Москву тебе показывать? – Спасибо, уже посмотрел. – Что тогда делать будем? |