Книга Дела эльфийские, проблемы некромантские, страница 113 – Дарья Снежная

— Вот, еще письма нашла… — Я потрясла стопкой свитков. — Буду холодными ночами ими костер разводить.

— Помочь бы тебе найти эту сволочь…

Я взглянула на Лесса, как сердобольные старушки-попрошайки у церкви, когда делятся кусочком хлеба с умалишенным детиной.

— А это? — Верлен протянул мне еще один свиток, что по-прежнему оставался скреплен сургучной печатью военного гарнизона.

— Наверное, принесли, пока нас не было, — внутренне содрогнувшись, проговорила я и, сглотнув ком, подступивший к горлу, сорвала печать.

Здравствуй, моя ненаглядная.

У меня все более чем хорошо. Скоро приеду домой, жду не дождусь, когда увижу тебя. Как твоя новая работа? Надеюсь, успешно. Распугиваешь толпы нечисти и не заигрываешь с прочими преподавателями?

Осталась неделя, и я буду дома. Готовлю для тебя сюрприз.

С любовью, Арлан.

Я протянула письмо Лессу. Скрывать от него мне было уже нечего, в том, что Арлана нет в живых, я окончательно убедилась в загробном мире. Не сказать, что до этого я была не уверена, но из доказательств у меня имелось лишь дурацкое «но я же чувствую».

Немертвые не умеют принимать облик живых.

— По крайней мере, теперь у меня будет время заняться расследованием, — пожала плечами я. И с легким удивлением заметила, что все те чувства, что я испытывала при виде этих писем, заметно притупились, на их место пришло что-то новое.

Если я уйду из Академии, я больше никогда не увижу ни Поллиэ, ни Ли. Ни Лесса.

— И куда ты направишься для начала?

— Если ты не заметил, меня уволили полвески назад. Как думаешь, у меня было время продумать маршрут?

— Хельга Дарк в своем репертуаре, — усмехнулся Лесс и направился к двери. — Всегда забываю, с кем имею дело.

— Постой, — чуть было не ринулась следом я. — Прости. Я…

— Я знаю, не переживай. Зайду через четверть вески, иначе ты никогда не соберешься.

— Ты так хочешь, чтобы я сделала это быстрее? — хмыкнула я.

— Не хочу. Но мне это напоминает поговорку «кота очень жалели, поэтому хвост ему отрезали маленькими кусочками».

— Предлагаешь сжалиться над животным и отрубить сразу под корень, одним махом?

Верлен кивнул и повторил:

— Вернусь через четверть вески. Не вздумай за это время удрать.

— Ты же не пойдешь бить лицо господину Фелю, чтобы и тебя уволили за компанию?

— За кого ты меня принимаешь? Я дождусь ночи и придушу подушкой прямо в его же постели. А бить лицо — это слишком некультурно. Вдруг сдачи даст? Ну его…

Я улыбнулась. И едва Лесс скрылся за дверью, поняла, что он, хрисс его дери, прав с этим нелепым примером про кота и хвост. Мы ведь просто не сможем нормально попрощаться.

Я забросила вещи из кучи «с собой» в потрепанную жизнью сумку и перекинула ее через плечо. То, что планировалось выбросить, сгребла в охапку и опустила в стоящую в углу коробку для мусора, которую добросовестно три раза в неделю опустошал Фаул.

Бегло окинула прощальным взглядом комнату и вылетела в коридор.

И снова чуть было не наградила двух своих любимых бывших учеников точным ударом дверью в лоб.

— Хелли, — шмыгая носом, Поллиэ протянула мне картинку, подаренную Рионом, что висела в моем кабинете, и несколько тетрадей с моими же конспектами, — мы решили… вдруг ты… забудешь…

— Спасибо. — Я притянула девочку к себе и чмокнула в макушку. — И правда забыла бы без вас.

Ли галантно предложил донести мою сумку до дверей, Полли вцепилась в руку и отказалась отлипать.

— На кого же ты нас покидаешь, некромантка, — оборотень в кои-то веки вымученно улыбнулся.

— На злых и страшных тетек и дядек, которые в отличие от меня, возможно, не станут гонять вас по кладбищам, — отшутилась я, хотя на душе скребла целая орава диких кошек. А то и пантер.

— Ну а хочешь, мы бунт поднимем? — внезапно оживился Ли. — Встанем всей Академией с плакатами, мол, верните Хельку, а то мы вам тут все разнесем!..

— А господин Фель скажет: «Если вы ее вернете, она и так тут все разнесет». Не надо ничего делать. Достаточно уже того, что Лесса понизили, а меня выставили. Доучитесь хотя бы вы нормально. Вдруг когда-нибудь я услышу про вас и с гордостью скажу, что у этих ребят я преподавала! — Ободряющая речь мне давалась сложно. Как-никак утешение сейчас и мне бы не помешало.

— Неужели у меня так и не получится ни разу за все годы учебы поднять восстание? — расстроенно выпятил нижнюю губу оборотень.

В ответ я порывисто обняла Ли, не сдержавшись, взъерошила цветные пряди его волос. С душераздирающими всхлипами к нам припала Полли. Статуя из трех элементов получилась трагичная, так что я спешно обняла и девочку, стрясла с обоих обещание хорошо учиться и радовать Лесса и распахнула дверь.

Влажный воздух ударил в лицо, а небо озарила яркая вспышка молнии. Действительно, самая удачная декорация для сцены ухода.

Ощутив крупные мокрые капли на коже, я сначала недовольно поежилась, а потом, собравшись с силами, оглянулась и помахала рукой оборотню с демоницей. Девочка, разрыдавшись, уткнулась в рубашку Ли на уровне груди, сам же Ли неуверенно махнул мне в ответ. Видимо, уходить раньше, чем за мной закроются ворота, они не собирались.

Собрав все мужество в кулак, я сбежала по ступеням на каменную дорожку, что вела к воротам. Глаза защипало, наверное от ветра, а я лишь ускорила шаг.

Упершись в защитный купол, я, словно блаженная, наблюдала, как медленно тают магические частички, оставляя вокруг лишь едва заметный ореол, похожий на огненные искры, разъедающие сухой пергамент. С каждым ударом сердца и с каждой сгоревшей частичкой память услужливо подбрасывала мне яркие картинки последних месяцев.

Вот я неуклюже вваливаюсь в Академию и роняю сумки на верлена. Я тогда приняла его за ученика и изрядно стушевалась, когда нас представили в Большом зале.

Вот они с Ли спасают меня от виверны, заперев в кладовке. Мы еще поссорились тогда, а потом, помирившись, смотрели, как оборотень запускает под окнами разноцветные фейерверки.

А вот мы во дворе Академии «восполняем пробелы в знаниях» нашей демоницы. Она гоняет своей огненной волной верлена, а он создает для нее летучих мышей, потому что бабочек жалко. Хриссов эльф…

Крепкие руки внезапно обхватили меня за плечи, отвернув от ворот.

— Решила все-таки сбежать, не прощаясь?

Понимая, что врать уже незачем, я кивнула:

— Ненавижу прощаться.

— Мы же ничего не продумали. Ни как слать письма, ни когда увидимся…

— Ты серьезно думаешь, что получится? — внезапно вскинула голову я, внимательно уставившись в черные глаза.