Онлайн книга «Яблоко Купидона»
|
– Благодарю, все хорошо. Папенька с маменькой уехали в гости в Хлынское. Константину ничего не говорило название поместья – Хлынское и он не стал расспрашивать девушку далее, да и потом это было бы бестактностью. Юная «Амазонка» и ее рыцарь направили лошадей по лесной дороге, Наташенька обещала показать своему спутнику массу красивых здешних мест. И они, увлеченные беседой, предавались созерцанию окрестностей почти три часа подряд. * * * Супруги Погремцовы все чаще посещали Астафьево-Хлынское, граф также не отставал и при каждой возможности приезжал в Погремцовку, наслаждаясь обществом Натальи Дмитриевны. Надо сказать, что Наташенька, как барышня благовоспитанная и образованная, насколько это позволяло его положение, неплохо музицировала на фортепиано и пела, чем доставляла удовольствие не только родителям, но и богатому соседу. Супруги Погремцовы, оставаясь наедине, не раз обсуждали: что хорошо бы выдать замуж дочь за графа, но все же решили повременить со своими планами, решив, – пусть привыкнут друг другу, а там и глядишь промеж них и сладиться. Примерно через месяц, в начале июня граф Астафьев прислал Погремцовым приглашение на свой день рождения, где должны были собраться много полезных особ, таких как: предводитель уездного дворянства, полицмейстер, конфидент [3] генерал-губернатора и так далее и тому подобное. Мария Ивановна засуетилась, озадаченная тем, что Наташенька должна предстать перед предполагаемым женихом и изысканным калужским обществом в наилучшем свете. Она, прихватив с собой дочь, помчалась в город, в модный магазин, дабы прикупить ткань на бальное платье, тесьму, кружева, новые туфли, заколки… и еще бог знает что, без чего юная особа просто не может обойтись о время бала и праздничного ужина. Планы Натальи Дмитриевны были нарушены, она ехала в пролетке молча, надув свои прелестные пухленькие губки. – Ах, маменька, ну отчего такая суета? У меня платьев – полная гардеробная. Зачем мне еще одно? И так носить некуда… – Не волнуйся, скоро будет куда, – многозначительно заметила Мария Ивановна. Наташа растерялась, сердце екнуло. – Не понимаю, вас… – Скоро поймешь. Дмитрий Федорович желает тебя выдать замуж. Надеюсь, ты не ослушаешься своего отца? Девушка открыла рот от удивления. – И…и позвольте спросить: за кого? – За графа Астафьева… У Наташи упало сердце и забилось внизу живота. – Но он же старше папеньки на двадцать лет, а меня – на сорок! – пыталась возразить она. – Ну и что! Эка невидаль! А за кого тебя выдать, позволь спросить? Вокруг помещики сводят еле-еле концы с концами. Ты так хочешь жить? – Нет…но… – Никаких «но»! Отец поговорит с графом, они – давние друзья. Да и тот выказывал намеренье жениться, стало быть, не потерял еще интерес к женщинам. – Но, маменька! Почему на мне? Пусть найдет еще кого-нибудь, скажем вдову… – Наташенька, ты, что не желаешь жить в Санкт-Петербурге? Блистать на балах? – Желаю, конечно… Но граф стар! Маменька, я не хочу выходить за него! – уверенно заявила Наташа. – Ишь, взбеленилась! А кто тебя спросит? Отец велит, и выйдешь за графа! Наташа тихонько заплакала: «Нет только не за старого Астафьева… А как же Константин? Он такой красавец и обходительный… Надо что-то предпринять… Но что?» Глава 3
Дмитрий Федорович Погремцов сел в пролетку, которой правил небезызвестный Пантелемон, и направился в Астафьево, дабы засвидетельствовать почтение графу, а также выразить благодарность за приглашение на ужин в честь дня рождения. Но это ему лишь казалось… На самом деле помещик Погремцов надеялся переговорить с графом о Наташеньке, дабы устроить ее судьбу. А предстоящее мероприятие могло быть весьма «на руку», так как давало возможность сообщить калужскому высшему обществу о предстоящей помолвке. Дмитрий Федорович волновался: «А, если Павел Юрьевич не захочет? Или скажет, мол, слишком молода? Да и мало ли что…» Граф встретил друга с распростертыми объятиями. Они выпили наливочки, закурили отменные английские сигары, к которым граф пристрастился еще в Санкт-Петербурге. – Я, собственно, Павел Юрьевич, хотел обсудить с вами весьма деликатное дело, – начал Погремцов издалека, выпуская изо рта струйку дыма. – Говорите, друг мой, без обиняков. Чем я могу помочь вам? – Дело в том, что Наталья Дмитриевна достигла того возраста, что пора бы подумать о замужестве… – Да-а-а… Наталья Дмитриевна – прекрасная барышня, – протянул граф многозначительно. – Был бы я помоложе лет на двадцать… Ух! Простите, Дмитрий Федорович, за вольность. Погремцов не ожидал подобной реакции графа, и тотчас сделал вывод: граф не равнодушен к Наташеньке… И это прекрасно! – Так вот, ваше сиятельство, Павел Юрьевич, отчего бы вам и не сделать этот «ух»? – В смысле? – Жениться на моей дочери. И породнились бы мы с вами. А? Граф задумался. – А что? Я еще не стар! – он расправил плечи. – Еще может и детишек увижу… – Увидите, увидите… Так будем считать, что мы с вами договорились? – С удовольствием, Дмитрий Федорович, – граф протянул руку гостю, и они скрепили свой уговор рукопожатием. – Да, а как Наталья Дмитриевна к этому относится? – Дорогой мой, Павел Юрьевич! Ну, кто же молодую неопытную девицу будет спрашивать?! У них на уме – одни гусары! Лихоманка их побери! – Это точно, вы заметили, – согласился граф. – Да и на празднике можно представить Наталью Дмитриевну как мою невесту и сообщить о помолвке. Погремцов просиял: удалось! * * * Погремцов довольный вернулся в имение. Мария Ивановна по сияющему виду мужа догадалась: все сладилось, Наташенька вскоре станет графиней Астафьевой. Она повернулась к образам в спальне и перекрестилась… Но рано… Дмитрий Федорович пожелал побеседовать с дочерью. Наташенька, прекрасно понимая, о чем пойдет речь, сослалась на головную боль. – Глаша, скажи папеньке у меня – мигрень! Отец семейства возмутился: – Ох, уж эти дочери: то мигрень, то недомогание, то вялость, то хандра. Но ничего, замужем все как рукой снимет, – сказал он и направился к дочери в спальню, та лежала в постели. – Наташенька, это я… Как твоя мигрень? Наталья закатила глаза и прошептала суфлерским шепотом: – Ужасно, папенька, всю голову заложило. |