Книга Французская защита, страница 59 – Анатолий Арамисов

Виктор шел, засунув руки в карманы, постепенно успокаиваясь и мысленно перебирая варианты своих будущих действий.

«Ну и что, если она отказалась? Мне нужно тогда поискать единомышленника, какого-нибудь нашего парня, из России… Программа? Бог с ней, поищем другую, есть американские, немецкие, я знаю…» — Девочку не желаете? — громкий голос с сильным акцентом заставил Виктора вздрогнуть от неожиданности.

Перед ним стоял сутенер, мужик неопределенных лет, заложив руки за спину, и вопросительно смотрел ему в глаза.

— А как ты узнал, что я русский? — вопросом ответил Одинцов.

— Работа такая, приходится различать клиентов, — слащаво улыбнулся сутенер, — соглашайтесь, у нас здесь бляди — супер!

— Спасибо, я как-нибудь сам, — брезгливо поморщился Виктор.

И, обойдя мужика, направился к ярко освещенному входу ближайшего кафе.

«Выпью холодного пива и поеду на вокзал», — решил шахматист. Сидящие на круглых сиденьях перед стойкой бара девицы дружно повернулись в его сторону.

Одинцов молча проходил мимо, как внезапно женская рука остановила его, мягко коснувшись локтя.

— Привет!

Виктор поднял глаза — перед ним сидела Миана.

— Вот так встреча… — слегка улыбнулся Одинцов, — ты поменяла место?

— Да… — как-то неопределенно махнула рукой японка, — надоело мне там стоять.

Миана выразительно посмотрела на сидящую рядом девицу, и та освободила место у стойки.

— Понятно, — проговорил мужчина и показал подошедшему бармену указательный палец.

— Un biеrе!

Виктор, не спеша, смаковал янтарный напиток, односложно отвечая на вопросы проститутки.

Наконец, Миана со свойственной представительницам этой профессии прямотой спросила:

— Ты сегодня свободен?

— Да.

— Хочешь меня?

Одинцов посмотрел ей в глаза и чуть заметно улыбнулся:

— Сложный вопрос.

— Ничего сложного. Едем ко мне!

Ответом был вопрос, который Миана никогда в своей жизни ни до, ни после этого момента не слышала:

— Ты умеешь играть в шахматы?

Японские глаза на минуту превратились в зеркало души вполне европейского размера.

— А зачем? — после длительной паузы спросила девушка.

— Действительно, зачем? — с некоторой горечью проговорил Одинцов.

Глотнул пива, поставил бокал на стойку.

— Нет у меня с собою денег сегодня, — соврал он, — так что я не поеду с тобой.

— Ну и что? Мне не надо от тебя денег! — твердо проговорила проститутка.

— Ого! Это почему же? — удивился Виктор.

— Ты мне очень понравился, такое объяснение тебе понятно?

Сидящие рядом девицы переглядывались между собой.

Одинцов допил пиво и слез с мягкого сиденья.

— Понятно. Жаль, что ты не играешь в шахматы, Миана, очень жаль, прощай!

И вышел из бара, сопровождаемый удивленными взглядами жриц любви.

* * *

Виктор, не спеша, плескался в ванной, когда внезапно открылась дверь и на пороге показалась заспанная Лиза.

— Всё не спится тебе? — недовольно проговорила она. — Весь в мечтах витаешь в последнее время.

Жена быстрым движением перекинула гусек над раковиной, и, ладонями зачерпнув воды, умыла лицо.

— Уже надоел тебе? Скоро уеду, — Одинцов изучал узор на стене, выложенный из испанской плитки.

— Да, езжай. Зарабатывай там свои гроши.

Виктор внимательно посмотрел на супругу:

— А какую сумму в месяц ты считаешь негрошовой?

Лиза взглянула через зеркало на отражение мужа и коротко ответила:

— Минимум две тысячи долларов.

— А вдруг я стану зарабатывать десять тысяч? Твое отношение ко мне изменится? А?

— Трепач.

Презрительный взгляд.

«Господи! Как я вышла за такого охламона? Фигурки свои деревянные тю-тю-тю — двигает туда — сюда, тьфу!»

Судорогой сведенные скулы.

«Ну, стерва, даже только для того, чтобы посрамить тебя — стоит начать это рискованное дело!»

— Мерси, мадам.

Лиза молча вышла, сдержала себя, чтобы не разбудить дочку.

Одинцов насухо вытерся полотенцем и лег на свою кровать в дальней комнате.

Последние дни, проведенные в Париже перед отъездом в Москву, особенно отчетливо врезались в память…

— …Вам мат, месье, — негромко сказал Одинцов, припечатывая короля противника своим ферзем.

Зрители, пришедшие на Paris ореп, одновременно зашумели: цейтнотная развязка была неожиданной. Соперник Виктора, местный вундеркинд, в отчаянии закрыл лицо руками.

— Надо же, наконец, одолел ребенка! — до ушей русского донеслась злобная реплика.

Виктор не реагировал: он уже привык к этому.

Спустя минуту четырнадцатилетний юноша успокоился и предложил Одинцову:

— Сделаем анализ партии?

Негласное правило игроков: после окончания обменяться мнениями по горячим следам, привести варианты, показывающие упущенные возможности.

— Non! — ответил Одинцов.

— Pourquoi? [40] — удивленно приподнял брови местный талант.

— Потому что, кончается на <у», — по-русски ответил Виктор и поднялся со своего стула.

Пришедшая в эту секунду мысль заставила его внезапно улыбнуться. Он вычитал на днях маленькую историю о своих соотечественниках, которые подали прошение на политическое убежище и стали так называемыми «азилянтами».

Получив «депо», — документ, удостоверяющий, что их вопрос будет рассматриваться, и мизерное ежемесячное пособие, ребята активно занялись изучением французского языка.

Промуштровав истрепанный учебник, в первую же ночь вышли «потренироваться» в разговорной речи.

Как назло, улицы были пустынны.

Трое друзей собирались, было возвращаться в свою ночлежку, как увидели вышедшего из подъезда человека.