Онлайн книга «Французская защита»
|
— Ничего подобного. Ваши действия противозаконны, и я буду жаловаться! — шахматист по-прежнему сидел, невозмутимо глядя на сержантов. Но внутри натянулась упругая струна: «Неужели вот так, нелепо? И эта черная полоса продолжится?» Мозг Одинцова лихорадочно искал выход из этой дурацкой ситуации. «Что делать, если полезут к дипломату? Драться? Глупо. Можно получить срок за сопротивление представителям власти. Потом доказать будет трудно, что они нарушали закон. Открыть дипломат? Сразу последуют вопросы: что за приборы? Откуда? Документы на них? Уже могут забрать в отделение для выяснения личности. Черт! Как я забыл паспорт?!» — Наши действия противозаконны? Ишь ты, как заговорил, законник хренов! — глаза крючконосого налились злобой. — Ничего, мы тебя доставим в линейный отдел вокзала, и там разберемся, что ты за фрукт! Гиви! Стой вот здесь и никуда не выпускай его до конечной остановки! Кавказец навис над сиденьем, демонстративно положив руку на кобуру пистолета. Рябиков быстро пошел в направлении головного вагона. «Видно по рации сообщать, что поедут сопровождать «опасного преступника», — чертыхнулся про себя Одинцов и покосился на Гиви: — …Е’нуть бы эту чурку по башке, вытащить ствол и успеть выскочить на какой-нибудь станции… Что делать, что делать? Неужели нет выхода?» Электричка мчалась к Москве. С каждым километром надежды Одинцова выйти сухим из воды таяли. Проехали Люберцы, Выхино, Вешняки. Пришел сержант Рябиков и демонстративно уселся на край сиденья, злобно посматривая на Виктора. Наконец, электричка затормозила в центре столицы. Казанский вокзал. — Пойдем, интеллигент х*ев! Ты задержан минимум на три часа для выяснения личности! Одинцов встал, внутри его, несмотря на кажущееся внешнее спокойствие, бушевали эмоции. Милиционеры подождали, пока все пассажиры выйдут из вагона, и повели Виктора по перрону: Гиви шел сзади, Рябиков впереди. Одинцов затылком чувствовал тяжелый взгляд кавказца, подпрыгивающая походка переднего мента была торжествующе-праздничной. «Может, попробовать откупиться? Предложить баксов пятьдесят? Иначе все могу потерять! Но, нет, этим скотам — ни копейки… Лучше потерять, чем унижаться перед быдлом!» Словно почувствовав мысли Виктора, Рябиков обернулся и на ходу злобно проверещал: — Другой на твоем месте давно бы сообразил, что надо делать! Как полюбовно договориться и разойтись — не знаешь что-ли? — Полюбовно? За что это я буду полюбовно договариваться? — С бабками жалеешь расстаться? Ну ну! Мы тебя всё равно раскрутим, как бы ты не… Рябиков осекся на полуслове. Потому как с ходу ткнулся в грудь коренастого мужчины в черном плаще и кожаной кепке. — Ну, ты! Куда прешь! Зенки разуй! — ощерил свой мелкозубый рот старший сержант. — Сейчас разую. Рука мужчины скользнула под плащ и мгновенно вылетела назад, держа раскрытым небольшое удостоверение: — Майор ФСБ Веремеев, — негромко произнес незнакомец, — вы ведете гражданина для выяснения личности? Менты обомлели. Они знали, чем заканчиваются встречи с представителями этого ведомства, если те ведут наблюдения за их беззакониями. — Так точно! — отрапортовал Рябиков и приложил руку к фуражке. — Да Вы, я смотрю, в нетрезвом состоянии при исполнении… А? — глаза фээсбешника излучали холод. Сержант хотел, было что-то возразить, как офицер перебил его: — Этого гражданина я забираю с собой. По нашей линии. Вопросы есть? — Никак нет, това… господин майор! — Свободны! Виктор Одинцов оцепенело смотрел, как менты, сделав «налево кругом» быстро растворяются в толпе пассажиров. В его голове мелькнуло: «Из огня да в полымя… Откуда? Зачем?» Майор повернулся к блондину и улыбнулся: — Да расслабься ты! От Пантелеича привет! Он мне позвонил полчаса назад, кричит в трубку: так, мол и так, забирают парня в электричке, выручай, встречай на вокзале! Виктор ошеломленно посмотрел на спасителя: — Но как он узнал? Как?? — Как? Между нами, конечно, он просил. А я Пантелеича очень уважаю! Сказал, что ты забыл выключить базовый блок с микрофоном в дипломате, а он по привычке врубил свое хозяйство на даче, посмотреть, послушать, что кругом творится. Ну и налетел на твою волну, услышал весь разговор в вагоне, пока ты далеко не отъехал. У него приборы еще те! — Как же так? Он говорил, что волны не ловятся извне. — Верно! Только ты один маленький рычажок забыл переставить на нужную отметину. Когда сам проверял в последний раз — он так и объяснил. Сказал, чтобы поставил на значок SM, когда будешь пользоваться. — Понятно. Спасибо. — Не за что! Старому другу как не помочь, если просит. А ты вроде не из нашей конторы, я так понимаю… не видел тебя там, — Веремеев пристально посмотрел на Одинцова. — Нет, я немного по другой части, — улыбнулся Виктор. — Ясно. Документы с собой носи! Время сейчас такое. Ну, бывай! И майор ФСБ, повернувшись, зашагал в сторону спуска в метро. Одинцов сделал несколько шагов ему вслед, и колено пронзила острая боль. Как тогда в самолете. Нервы. Доковыляв до скамейки, он сел и еще четверть часа не мог подняться с места, пережидая, когда мечущиеся внутри коленной чашки молекулы и атомы придут в свое обычное состояние. Провидение впервые за долгое время благосклонно отнеслось к Виктору. …Симона устало поднялась со стула и медленно прошлась по комнате. Она работала над очередным заказом для французов, и этот процесс отнимал много сил и времени. Шефы из Лондона поторапливали. Неделю назад она позвонила своему хорошему знакомому, коллеге, молодому профессору Майклу Ходсону, и попросила того форсировать их совместную работу над совершенствованием шахматной программы. Над ней они трудились уже больше года, в перерывах между срочными заказами фирмы. Майкл был неплохим игроком, в уик-энды его можно было найти на очередном рапид-турнире. Он отвечал за оснащение программы теоретическими дебютными материалами, обобщение позитивного опыта, используемого в других шахматных роботах. Несколько студентов — практикантов под его надзором усиленно занимались вводом огромных пластов информации. Симона улучшала скоростные компьютерные платформы, процессор ее ноутбука имел самые высокие показатели в этом отношении в классе себе подобных. |