Книга Возвращение блудного сына, страница 159 – Александр Омельянюк

Почти с каждой остановкой пассажиров становилось всё меньше. Но это не помешало одному молодому человеку, очевидно олицетворявшему развалины, потеснить сидевшего поблизости пенсионера грубым обращением на «ты».

И тут Платон не выдержал.

– «Молодой человек! А к пожилому незнакомому мужчине на всякий случай надо обращаться на «Вы». А то вдруг это не ваш папа?!» – под лёгкие смешки окружающих громко озадачил он хама.

Как только Платон вышел на своей платформе и повернулся на выход направо, как за своей спиной услышал слоновый топот перебегающих из вагона в вагон «зайцев».

Кстати, бегать-то многие не умеют! Хорошо, что я хоть в этом году раньше начал играть в футбол! – обрадовался своим успехам физкультурник.

До этого вечера он уже восемь раз сходил на футбол, поиграв в течение тринадцати с половиной часов. При этом уже в начале сезона он забил пятьдесят пять голов и сделал двадцать две голевые передачи.

По итогам прошлого года Платон подсчитал, что ему вполне по силам в этом году замахнуться на две сотни голов, конечно при условии более регулярного участия в играх.

Но, несмотря на занятия спортом, годы всё же сгладили талию Платона.

Даже начавшаяся традиционная жара не могла пока растопить хоть и незначительные, но всё же жировые излишки на его поясе.

В первые июльские выходные дни на дачу к Платону, причём с ночёвкой, приехала семья Даниила, но на этот раз с собакой Зарой знаменитой породы Джек Рассел Терьер, которая обошлась ему в сорок тысяч рублей. Семимесячная очаровательная сука, которую назвать таким словом даже язык не поворачивался, и, по-видимому, действительно стоившая таких денег, понравилась и Ксении. Активная гостья вскоре отличилась обгрызанием нижних веток кустов чёрной смородины. Платон поблагодарил её за помощь в сборе урожая, и дал ей более толстую берёзовую палку из поленницы для шашлыков. Теперь она с удовольствием грызла толстую деревяшку, с благодарностью глядя в глаза хозяина дачи.

Став центром всеобщего внимания, и ощутив простор, собачонка носилась по саду, пытаясь заигрывать с кошками. Те же разбегались от бесцеремонной гостьи. И только матёрый кот Тихон игнорировал Зару, иногда лапой и шипением удерживая надоедливую игрунью на безопасной для себя дистанции. Он теперь не трахал всех в окрýге, кого успевал догнать, как бывало ранее.

Тем временем мужчины разложили надувной бассейн и наполнили его водой из наземного водопровода.

Но вода всё равно оставалась прохладной. Поэтому открытие купального сезона оставили на следующие выходные.

Затем Платон погулял с внучком Мишей по территории их садоводческого товарищества, выходя и за его пределы. Пока не говорящий малыш с интересом и влюблённым взглядом внимал деду, молча помогая тому, в том числе вывозить мусор на свалку.

Провожая отца и сына на прогулку, Данила напутствовал старшего:

– «Пап! Только смотри там осторожнее, мало ли какие люди могут попасться Вам навстречу!» – выказал он заботу о своём наследнике.

– «Сынок, да там живут добрые люди!» – успокоил Платон одного из своих.

– «Да-да! Они на тебя даже пули не пожалеют!» – в шутку подтвердил Данила.

И пока самый старший и самый младший Кочет долго гуляли в окрестностях, остальные взрослые с удовольствием пообщались между собой, обсудив многие темы.

Не обошлось и без споров. При обсуждении художников Ксения и Данила коренным образом разошлись во мнениях.

Как и отец, воспитывавшийся на бардо́вом бархате классицизма Данила не воспринимал ни импрессионистов, ни сюрреализма, ни поп-арта, ни прочую ерунду от искусства.

Когда обсуждение дошло до осуждения неких специалистов, возвратившемуся после прогулки с внуком Платону даже пришлось вмешаться, дабы остудить пыл спорящих.

– «Часто специалист отличается от дилетанта лишь тем, что он на какой-то вопрос ответ знать только обязан. А на деле он это знать может даже хуже, чем формальный не специалист, но специально и глубоко изучивший этот вопрос».

Один из таких вопросов как раз и решил для себя Платон.

Несмотря на то, что он ежедневно тратил по два часа на дорогу с дачи в Москву и обратно, он признался себе, что на работу приезжает с удовольствием – отдохнуть от жары, жены, футбола, физической работы и недосыпов.

Но всё равно постепенно силы стали покидать его.

Ежедневные поездки на работу и с работы, футбол после неё, дачные заботы после футбола, и совмещённый после этого уже затемно поздний обед с ужином, приводили к хроническим недосыпам. И запас его физических сил стал заметно истощаться.

Так что перерыв в участии Платона в футбольных баталиях, из-за большого наплыва жаждущих футболистов, пришёлся как нельзя кстати.

А тем временем в старом здании НИИ Биомедхимии по Большому Николоворобинскому переулку, часть полуподвального помещения которого занимало ООО «Де-ка», начался очередной ремонт по отмыванию денег.

А тем временем лето плавно катилось к своему зениту.

К приезду Платона на футбольное поле, оно всё время оказывалось занятым. Более того, вне его своей очереди уже ожидали и другие стихийно сформировавшиеся команды.

Теперь все команды играли по десять минут, и на вылет. Поэтому Платону стало неинтересно. В его команду теперь попадала одна малышня и их команду, хоть и в упорной борьбе, но постоянно обыгрывали. А смотреть дворовый футбол, когда дома ждали многочисленные неотложные дела, он не мог. Вот и пришлось ему пропустить несколько дней, а потом и вовсе искать новую поляну.

Новую поляну стал искать и Иван Гаврилович Гудин. В связи с ремонтом в их комнате, на время Гудин оказался соседом Платона. И теперь на новом месте он почему-то пытался давать указания хозяину помещения, тем ощущая себя выше на служебной лестнице. Но Платон в очередной раз сразу решительно и грубо отшивал комплексующего.

А когда тот пожаловался Надежде Сергеевне, поэт красочно объяснил, вошедшей к нему с этим вопросом:

– «Надь! Он твой пёс, но не мой босс!».

А тем временем ремонт в офисе босса Платона продолжался. И, как и раньше, Гудин в очередной раз начал выпендриваться перед рабочими.

– «Руки… мастера боятся!» – неожиданно изрёк Иван Гаврилович в попытке предстать перед новыми рабочими знатоком народного фольклора, тем самым внося свой очередной вклад в изящную словесность.

– «Что-то я такое слышу впервые?!» – улыбаясь старичку-дурачку, удивился невежде электрик Андрей, только-что завершивший, по мнению проктолога, сложную работу.

И тут же лёгкий рык испуганных ягодиц выдал набежавшее волнение Гудина.

После бегства опозорившегося старца Платон и электрик рассмеялись.

– «Да, возраст даёт о себе знать! Ну, Вы наверно лучше меня это знаете?» – стал вслух рассуждать осмелевший электрик.