Онлайн книга «Граальщики. Солнце взойдет»
— Ох. — Да-с, — отрезал Мастер Сновидений. — То-то, что «ох». Чертовски глупая была идея, вы не находите? А вы знаете, что случилось с тем самородком, которые ее выдвинул? Чувствуя себя так, словно она была простодушной дурочкой, одолжившей свои часы бродячему фокуснику, Джейн покачала головой. — Нет. Ухмылка, подобно лихорадочному рассвету, разлилась по лицу Мастера Сновидений. — Его выслали почтой, — произнес он. — Почтой? Мастер Сновидений поднял свой штемпель для хрупких сновидений, прижал его к чернильной подушечке и обрушил на крышку стола с такой силой, что он разлетелся на две половины. — Да, — сказал он. — Почтой. Джейн немного подумала над этим. — А разве это не вызвало затруднений? — спросила она. — Абсолютно, — ответил Мастер Сновидений. — После того как запихнули в конверт его голову, все остальное вроде как последовало. Пятнадцать
— Что за черт! — произнес Бьорн. Он болезненно извернулся, пытаясь рассмотреть, что схватило его за ногу. Та его часть, в которой случайно еще сохранился оптимизм, надеялась, что это окажется улыбающаяся белокурая стюардесса. Это был капкан. Близко, но не в точку. Необходимо отметить, что капкан был в высшей степени гуманным. Его челюсти не были усеяны стальными зубами в дюйм длиной; напротив, на них крепились подушечки из пенорезины, покрытые замшей. Он был также снабжен сопроводительной надписью, на которой, по всей видимости, настоял какой-нибудь перестраховщик-юрисконсульт из администрации, выгравированной крохотными буковками на верхней челюсти капкана. Там было написано: ОСТОРОЖНО! ЭТОТ КАПКАН МОЖЕТ ПРЕДСТАВЛЯТЬ ОПАСНОСТЬ ДЛЯ ЛЮДЕЙ ПОЖИЛОГО ВОЗРАСТА И ИНВАЛИДОВ. ПРЕДСТАВИТЕЛЯМ ОБЩЕСТВЕННОСТИ ПРЕДЛАГАЕТСЯ ПОПАДАТЬ В ЭТОТ КАПКАН ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ПОД ЛИЧНУЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ. Бьорн хмыкнул и попытался разжать челюсти обломком своего топора. В его замбийском армейском ноже, разумеется, было приспособление для открывания капканов, но он сломал его пару дней назад, пытаясь отрезать себе кусок плавленого сыра. У него над головой лучи множества прожекторов складывались в сложный и геометрически совершенный рисунок, который, вкупе с ревом сирен и оглушительным шумом множества динамиков, проигрывавших записи лая ротвейлеров, мог претендовать на звание одного из самых оригинальных представлений son et lumiere [36] в космической истории. На таком представлении, разумеется, стоило побывать. Бьорн там был и хотел, чтобы его там не было. Топорище из выдержанного гикори, укоризненно простонав, сломалось, не сдвинув челюстей капкана и на дюйм. Лучи фонариков, метавшиеся в отдалении, явно не собирались оставаться в отдалении надолго. Что делать? — Попался! Луч ударил Бьорну прямо в глаза, и он автоматически отпрянул, закрывая лицо руками. Он чувствовал, что у него достаточно проблем и без того, чтобы огромные желтые пятна загромождали его сетчатку в течение последующих пяти минут. — Давай, братишка, — произнес голос из-за источника света. — Бросай свою пушку. И не дергайся. Бьорн вздохнул. Насколько он мог видеть, ему предстояла та еще ночка. — И как я это сделаю? — спросил он. — У меня ее нет. Луч фонарика не моргнул, конечно, но в потоке фотонов произошло некое явное изменение, указывавшее на удивление его владельца. — Но ты же опасный преступник, — произнес он. — Ну да, — кисло проговорил Бьорн. — Очень похож, правда? Фонарик придвинулся поближе. — Какое же у тебя тогда оружие? — с любопытством поинтересовался пехотинец. — Бомбы? Газовые гранаты? Огнемет? — Нет. Луч фонарика снова заколебался. — Не верю, — произнес голос из-за него. — Да брось, должен же ты быть вооружен хотя бы чем-нибудь. Никто не врывается на особо охраняемую территорию без чего-нибудь. Бьорн подумал. — У меня есть списанный складной нож, сломанное топорище и пара носков, — сказал он. — Слушай, ты не мог бы каким-нибудь образом снять эту чертову штуковину с моей ноги, пока она окончательно не пережала мне артерии? Пехотинец облил Бьорна лучом фонарика с ног до головы, пожал плечами и подошел еще ближе. Когда он оказался на расстоянии вытянутой руки, Бьорн вытянул ее, ухватил его за ногу, дернул и оглушил ударом обода его собственной стальной каски. Затем он взял его винтовку и принялся размыкать челюсти капкана при помощи ее дула. Даже теперь это было не так-то просто; когда он закончил, в его руках оказалась единственная во всем космосе винтовка, способная стрелять непосредственно за спину держащего ее человека. Весьма существенная деталь снаряжения для самообороны в корпоративных джунглях. Немного задержавшись лишь для того, чтобы запихать носки в рот бесчувственного пехотинца и взять себе его пакет с бутербродами, Бьорн вскочил на ноги, поморщился и побежал вперед, в темноту. У него за спиной, теперь уже очень близко, раздавался леденящий душу квадрофонический лай долби-терьеров, сопровождающийся характерным потрескиванием пленки. Нечто материализовалось из темноты прямо перед его лицом, и он с разбегу врезался в него. Судя по тому что он отскочил как теннисный мячик и плюхнулся на задницу, с искрами, вылетающими из ушей, это была скорее всего электрическая изгородь. Он усилием воли заставил себя прекратить вибрировать, вытащил горсть отработанных вольт у себя из бровей и моргнул четыре раза. Это было уже серьезно. Что бы ни находилось в этом ангаре, они явно не хотели, чтобы кто-то еще знал об этом. Что было довольно-таки странно, учитывая тот факт, что его каждое утро вытаскивали на небеса, где его могли видеть все желающие. — Псст. Бьорн поднял голову, выплюнул застрявший во рту ампер и уставился в темноту. — Давай сюда. — Зачем? — поинтересовался Бьорн. Темнота немного поколебалась. — Слушай, — прошипела она. — Ты хочешь, чтобы тебя выручили, или нет? — С какой стороны посмотреть, — сказал Бьорн. — А ты кто? — Меня послал Доп. — О! — Внезапно в мозгу Бьорна забрезжил свет — фигурально выражаясь, разумеется. В противном случае свет просачивался бы из его ушей, и он представлял бы для охранников легкую мишень. — Понял. Иду. — Сюда, — прошипел голос. Судя по тому что он изъяснялся исключительно с помощью шипящих и свистящих звуков, это был либо благожелательный призрак лопнувшего газопровода, либо болтливая змея. Но если он был другом Допа, то это вряд ли имело значение. |