Книга Моя сестра Джоди, страница 36 – Жаклин Уилсон

– Да не так чтобы. Поначалу он пытался завязать со мной дружбу. Однажды взял меня с собой на футбол. Мы сидели с ним в директорской ложе стадиона. Но я ненавижу футбол. Не могу понять, что там игроки на поле делают. Короче, по мне, это пустая трата времени. Потом он взял меня на крикет – смотреть эту игру примерно так же интересно, как наблюдать за тем, как сохнет пурпурная краска на стенах. Тоска, одним словом. Еще мамин судоходный босс хотел, чтобы я сам – с таким ростом – занялся баскетболом. Никак не хотел понять, что я совершенно равнодушен к любому спорту. Отстал только после того, как я украл его кредитную карточку.

– Что ты сделал?! – выпучила глаза Джоди.

– Ты не мог! – воскликнула я.

– Смог. Ведь он же богач, ему это как слону дробинка. Одним словом, я заказал кучу всего по Интернету. Заказывал не только то, что мне на самом деле хотелось, а просто все подряд. По алфавиту. Абрикосовое деревце-саженец (на кой оно мне?), потом дорогущий кожаный викторианский бювар [8] , китайскую вазу, полсотни галстуков. Это было прикольно, в эту игру можно было играть часами. А потом в течение нескольких недель к нам домой продолжали приносить мои заказы.

– Отчим узнал, что это ты?

– Узнал, конечно.

– И что он с тобой сделал?

– Сказал, что я болван и идиот, но на самом деле он был скорее удивлен, чем рассержен. А мамаша отвела меня к дорогущему психиатру. Вот уж где я позабавился, вот уж где дал полную волю своей буйной фантазии! Короче, даже с помощью того психиатра мать с отчимом так и не смогли понять, то ли я испорченный, то ли сумасшедший, а может, то и другое сразу, и отправили меня подальше с глаз, в школу-интернат.

– Ну да, ну да, так многие родители поступают – но почему ты остался здесь на лето, почему не уехал на каникулы? – спросила Джоди. – Или они так решили – бросить тебя здесь?

– Наоборот, это я бросил их, – сказал Харли. – Мне даже думать было противно о том, чтобы ехать домой. Да у меня и нет своего дома. Моя мамаша живет в Лондоне на съемной квартире, а на лето она вместе со своим кошельком на ножках отправилась на его чертовой роскошной яхте на греческие острова. А меня на воде всегда укачивает и тошнит, даже на той луже в Гайд-парке, которую называют озером Серпентин. Но даже если бы я не страдал морской болезнью, меня все равно стошнило бы в их милой компании. Так что я решил остаться на лето здесь. Когда я сказал об этом, мамаша и ее хахаль едва не заплясали от восторга.

– Я думаю, ты все же прогадал, – заметила Джоди. – Роскошная яхта, Греция и всякое такое. Ты согласна, Перл?

– Все зависит от того, кто с тобой рядом, – дернула я плечом.

– Пожалуй. Жаль, конечно, что ты, похоже, не дошел до буквы «я», когда делал покупки в Интернете, Харли. Иначе сейчас у тебя была бы своя яхта, а уж компанию мы бы тебе составили, можешь не сомневаться. Надеюсь, от нас тебя не стошнило бы?

– От Перл точно не стошнило бы, а от тебя иногда подташнивает, вот сейчас, например, – ответил Харли.

– Нахал! – взвизгнула Джоди и мазнула Харли по лицу кистью. Нос Харли сразу сделался пурпурным.

– Джоди! – крикнула я, да что толку-то?

Харли мазнул своей кистью Джоди, нарисовав ей пурпурную бороду.

– Прекратите, вы, оба! – закричала я.

Они обернулись ко мне. Секунда – и оба моих уха стали пурпурными, да еще появилась длинная пурпурная полоса на моих волосах.

– Ой, прости, я не хотела пачкать тебе волосы, Перл. Надеюсь, ты сможешь их отмыть, малышка, – с озабоченным видом сказала Джоди. Потом она присмотрелась к моим волосам, и кивнула: – Слушай, а пурпурный – очень прикольный цвет. Может, я тоже добавлю в волосы пурпурную прядь. Или две. Как ты думаешь, пурпурный хорошо будет сочетаться с оранжевым? Давай станем с тобой Пурпурновласками, договорились? И ты, Харли, давай тоже вступай в наш клуб. Я покрашу тебе макушку, сразу станешь как крутой панк!

Увидев нас, мама чуть не сошла с ума. Отослав Харли прочь, она принялась скрести мне уши уайт-спиритом [9] , и скребла до тех пор, пока я не почувствовала, что сейчас они у меня отвалятся. Мама запихнула меня в ванну, тем же уайт-спиритом вымыла мне голову, а после ванны закутала во фланелевое одеяло, как маленькую девочку. А вот загнать Джоди в ванну маме не удалось, хотя вымыть голову уайт-спиритом она ее все же заставила.

Пришел папа и нашел все это очень забавным, чем еще сильнее рассердил маму. Когда мама наконец оставила меня в покое, уши у меня были уже не пурпурными, а темно-красными, словно куски сырого мяса. Я приложила к ним ладони, чтобы слегка их остудить. В голове у меня все еще звенело.

– Прости, Перл, – сказала Джоди, подсаживаясь ко мне на кровать и обнимая меня. – Это все из-за меня, я первая начала.

– Ты всегда первая начинаешь, – вздохнула я.

– Знаю, знаю. Я твоя злая старшая сестра. Неудивительно, что я тебе надоела.

– С чего это ты так решила? – спросила я.

– С того, что ты теперь хочешь ходить повсюду не со мной, а с Харли-Не-Дэвидсоном.

– Неправда! – возразила я, чувствуя, как краснею.

– Все нормально. И он тоже нормальный, хотя и странный слегка. Скажи лучше, как ты себя чувствуешь с тех пор, как у тебя появился бойфренд?

– Он мне не бойфренд, – я чувствовала, что сейчас заполыхаю как спичка.

– Бойфренд, не отпирайся! Ах ты тихоня! У меня в десять лет бойфренда не было и в помине.

– Во-первых, мне уже почти одиннадцать. А во-вторых, Харли мне не бойфренд. Он просто друг.

– Харли какого пола? Верно, мужского. Значит, он парень. Он твой парень-друг, и это то же самое, что бой-френд, разве нет? И кто завел себе бойфренда, а? Та самая девочка, которая совсем недавно уверяла меня, что вообще никогда-никогда не захочет заводить себе бой-френда.

– Ты сказала, что тоже не хочешь!

– Да, сказала. Так у меня до сих пор и нет никакого бойфренда. Хотя я упорно работаю над приручением Джеда.

– Ты шутишь, скажи, ты ведь шутишь, верно?

– А ты не считаешь, что Джед потрясно выглядит? – спросила Джоди.

– Но он же совсем взрослый, Джоди!

– Я тоже взрослая. Почти, – Джоди распустила волосы, и они маленьким красным облачком окутали ее голову.

– Да. Точно. Только будь осторожна, – сказала я. Я вспомнила Джеда, его темные цыганские глаза, буйные кудри, его развязную манеру держаться. – Он мне не нравится, Джоди. Гадкий какой-то. Как взгляну на него – так вздрогну.

– Я от него тоже вся дрожу, – нараспев сказала Джоди и соблазнительно, как ей казалось, провела рукой по своим волосам.