Онлайн книга «Часы от президента»
|
– Я не об этом, – покачал головой Виноградов. Хозяин сделал печальное лицо и продолжил, явно копируя интонации телевизионной блондинки: – Но, мол, радость омрачена известием о скоропостижной и трагической смерти второго заложника, оператора ЦРТВ Виктора Гвоздюка… Тут его портрет дали, в черной рамке. Представляете? Самошина передернуло: – Представляю. Эх, Витька, Витька… Всего-то ничего не дожил! – Сказано, что он умер в плену от сердечного приступа… Ну, а в конце, конечно, пообещали сообщать подробности. И вечером репортаж покажут – прямо с места событий! – Каких событий? – Не понял Виноградов. – Ну, не знаю, – засмущался журналист. – Наверное, из аэропорта откуда-нибудь… Меня ведь встречать должны, да? – Обязательно. С оркестром и с цветами! Лицо у Асхабова было доброе, но Владимир Александрович предпочел отвести взгляд. – Кто-то приехал? – Сейчас посмотрим. Хозяин выглянул в окно, на шум двигателей: – Это Шамиль! – Прекрасно. Как раз вовремя. Рокот во дворе затих, и тут же одна за другой захлопали двери автомобилей. Со скрежетом открылся бронированный люк БМП, кто-то спрыгнул на землю, послышались гортанные реплики встречающих… Потом по крыльцу прогрохотали кованые подошвы, и в комнату вошел Шамиль. Не то, чтобы он выглядел грязнее или хуже обычного. Но почему-то с первого взгляда стало ясно: минувшую ночь этот человек провел если и не в дороге, то во всяком случае под открытым небом. Шамиль невесело обнялся со своим командиром, кивнул Виноградову, после чего сверкнул зеркальными стеклами на журналиста: – Готов? Владимир Александрович заметил, что очки у вошедшего старые, все с тем же потрескавшимся от удара покрытием. – Да, можно ехать, – ответил Асхабов за всех по-русски. – У вас ведь вещей никаких? – Никаких, – улыбнулся Самошин. – Саныч, ты тоже с нами? Пока майор обяснял, что в аэропорту ему светиться никак нельзя, что о его существовании лучше нигде не упоминать и вообще – забыть напрочь, Шамиль о чем-то докладывал хозяину. Разумеется, слушавший вполуха Виноградов не понял из их разговора ни слова. Но и без перевода можно было догадаться: вести оказались не слишком радостные. – Старик, а как же ты сам обратно? Когда? – Потеребил майора за рукав Самошин. – Скоро, – спохватился Владимир Александрович. – Вчера решили, что сначала отвезут вас к самолету. А потом уже и я: «Прощайте, скалистые горы…» Помнишь песенку? – Помню. Горы эти, мать их душу! Но ты позвони сразу же, как вернешься. Договорились? – Обязательно. – Ох, Саныч, тогда мы с тобой… Мы с тобой, старик… Такое! – Самошин даже прикрыл глаза в предвкушении грядущей череды застолий. Теперь, после освобождения из бандитских лап, жизнь виделась ему одним сплошным праздником в лучах славы и профессионального успеха. – Ну, счастливого пути! – Начальник республиканской гвардии оставил Шамиля и подошел к журналисту: – Как говорится: не поминайте лихом! – Ой, ну что вы… – пожал протянутую руку Самошин. – Спасибо. Спасибо огромное! Уже на крыльце он попрощался с Владимиром Александровичем: – Значит, как договорились? – Конечно. Чтобы без неожиданностей… Журналист не слишком ловко обнял Виноградова и пошел через двор, к прогревающей двигатели колонне. – Доставит? – Майор показывал глазами на Шамиля, открывшего перед недавним заложником дверцу «нивы». – Почему нет? – Усмехнулся Асхабов. – Вас же привез… – Да, кстати! Удалось выяснить насчет той истории с минометным обстрелом? Кто на нас напал? Собеседник поморщился и странновато взглянул на Владимира Александровича: – Нет, майор. Но мы разберемся, так и передайте… Водитель «нивы» подал звуковой сигнал. Колонна из двух бронемашин, грузовика с гвардейцами и нескольких легковых автомобилей тронулась в путь – и вскоре исчезла за поворотом дороги. – Значит, Шамиль пока никого не нашел? Оба понимали, что имеется в виду. Поэтому Асхабов покачал головой и вздохнул: – Там тоже не мальчишки. – Жаль. Большие деньги… Двести тысяч «зеленью»! Собеседник открыл дверь дома и уже в коридоре обернулся к Виноградову: – Майор, а вы уверены, что он того стоит? Ответа не требовалось, но шагая вслед за хозяином Владимир Александрович искал – и не мог найти слова для того, чтобы уравновесить человеческую жизнь с чемоданом резаной и раскрашеной бумаги… Остаток этого и почти весь следующий день Виноградов провел в ожидании. Сначала пришлось немного понервничать по поводу Самошина. Сообщение о том, что спасенного журналиста и труп его напарника передали официальным российским представителям поступило только под вечер. Связь из-за грозового фронта была неустойчивая, но хозяин передал Владимиру Александровичу разговор с Шамилем: добралась колонна до Центрального аэропорта с опозданием, но без происшествий. – Обратно в темноте не поедут. Там останутся. – Почему? – Спросил майор. – Людям отдохнуть надо… К тому же, ночью и в сильный дождь перевал опасен. – Значит, – прикинул Виноградов, – ждать до завтрашнего вечера? – Ну, может, чуть раньше. – А кроме Шамиля меня никто до границы довезти не может? – Вы же видите… – Хозяин подошел к окну и показал на почти пустой двор – Все ушли с колонной, здесь только резерв остался. – Понятно. Позвонить-то хоть можно теперь? «Дяде Васе»? – Разумеется! Почему только теперь? Разве я раньше запрещал? – Пока Виноградов по памяти диктовал номер, во взгляде начальника республиканской гвардии читалась неприкрытая издевка: – Прошу, говорите… – Алле, дядя Вася? – Прижал трубку к уху майор. – Его сейчас нет дома, – ответил молодой женский голос. – Что передать, кто звонил? – Это Володя. Племянник, блин! А когда он будет? – Дядя Вася на выходные уехал. Так что-нибудь передать? – Заученно поинтересовалась далекая собеседница. Владимир Александрович представил её себе – этакая телка в форме старшего прапорщика, посаженная дежурить на сутки среди коммутаторов, магнитофонов и секретных линий связи. Да, действительно – сегодня суббота, у начальства либо банные посиделки, либо преферанс… Словом, заслуженный отдых в конце недели. |