Онлайн книга «Танец с саблями»
|
Впрочем, как гласит ещё одна русская поговорка: «дружба дружбой, а табачек врозь!» Поэтому не удивительно, что именно – и только! – при таких взаимоотношениях партнеров Посланник мог чувствовать себя в относительной безопасности. И рассчитывать на успех возложенной на него деликатной миссии… – Что значит – проходит? – всплеснул руками Посланник. – Что значит – прошла? Вах-х… У нас на Кавказе говорят, что вслед за молодостью приходит зрелость. А старость… Для настоящих мужчин всегда все впереди и никогда не поздно – жить! Фраза получилась несколько театральной и здорово смахивала на тост. Но, в общем-то, вполне соответствовала представлению северян о манерах, присущих детям солнечных гор. – Ладно, спасибо, – улыбнулся Генерал. – Если я… Окончание его реплики потонуло в каскаде ритмически организованных звуков – то ли оркестр постарался на совесть, то ли просто где-то по коридору приоткрылась какая-то из многочисленных дверей и одной преградой для музыки стало меньше. – Что это за балет такой громкий? – поинтересовался Посланник. – «Гаянэ»… знаете? Практически на вашем, кстати, народном материале! – щегольнул эрудицией хозяин. – Это там знаменитый ещё «Танец с саблями»? – по большому счету, Генерал плевать хотел на искусство, театры и разные там вернисажи, но согласно неписанным правилам советскому контрразведчику полагалось систематически повышать свой культурный уровень. Это даже в служебных характеристиках отражали… – Может быть, продолжим? Времени оставалось немного, тем более, что уровень шума за стеной неожиданно вернулся в разумные пределы. – Да, разумеется… Слушаю. – Нам удалось уже проделать определенную работу, Вкратце, её результаты сводятся к следующему… * * * Собачка была какой-то неопределенной породы – во всяком случае, Владимир Александрович затруднился бы сказать что-то конкретное о её родителях. Немного от спаниэля, немного от лохматого карманного шпица… Хвост колечком и длинная, с подпалинами, черная шерсть на боках. Кинолог, парень в новеньком форменном комбинезоне, отдал команду и щелкнул карабином поводка. Чувствовалось, что волнуются оба – и он, и его четвероногая подопечная. – Легендарная сука! – прокомментировал над ухом Виноградова голос с отчетливым местным акцентом. Собака тем временем двинулась в указанном направлении. На большой деревянной скамье с поломанной спинкой расположилась кампания откровенно асоциальной ориентации – какие-то волосатики неопределенного пола и возраста, парни в коже с заклепками, татуированные девицы. В общей сложности – человек десять. И вели они себя соответственно принятьым в этой среде представлениям о свободе: сладковатый дымок, дешевое пойло в бутылках, стаканы, закуска не первой свежести… Трава вокруг была до неприличия изгажена плевками и окурками. Пока собака преодолевала расстояние до скамейки, рядом с кампанией уже остановился полицейский «форд». Еще один патрульный наряд, пеший, перекрывал пути возможного бегства. С места, где стоял Владимир Александрович, расслышать содержание разговора представителей власти с молодежью оказалось практически невозможно. Но и без того суть диалога сомнения не вызывала: полицейские требовали документы, а в ответ наталкивались на искреннее возмущение граждан, уже начавших привыкать к демократическим свободам. Подбежала собака… Поначалу вид её вызвал только ухмылки и некоторое снисходительное оживление: кто-то громко, в расчете на испуг, крикнул, кто-то рассчетливо выпустил в нос четвероногому существу струю дыма. Но на собаку это, кажется, не произвело никакого впечатления. Деловито, сосредоточенно обежав криминогенную кампанию, она даже для верности протиснулась между двумя потрепаннными «рэйверскими» рюкзаками – и села рядом с обычной дорожной сумкой на длинном кожаном ремешке. Подняла морду к небу и коротко тявкнула. За долю секунды обстановка переменилась. Под прицелом полицейских пистолетов задержанные нехотя, но довольно дисциплинированно, улеглись на загаженную траву – недовольными лицами вниз. Тех, кто не очень спешил, без особых церемоний поторопили дубинкой. Подождали кинолога… Подошедший вместе с ним из укрытия детектив в штатском ласково потрепал по загривку четвероногую помощницу и переставил находку поудобнее. Расстегнув молнию, извлек на свет божий, в числе прочего, большую банку с этикеткой всемирно известного растворимого кофе… Собака опять утвердительно тявкнула. Детектив подцепил лезвием перочинного ножа крышку – и хорошенько потряс находку. Из банки выпал полиэтиленовый пакет чуть больше того, что выдают в фирменных поездах дальнего следования для гигиенических целей. Только на этот раз вместо салфетки и мыла в нем находился белый, похожий на мел порошок. – Учтите, во всех сумках размещены сильнопахнущие продукты! – послышался тот же, что и раньше, негромкий голос. – Разный там перец, махорочный табак… чеснок. В поисках последнего слова говорящий чуть-чуть замешкался: – Да, правильно – чеснок! – А как вы теперь докажете принадлежность наркотиков? Все же будут отпираться. Может получиться «бесхозка»… – несмотря на значительное расстояние до места действия, Виноградов старался отвечать почти шепотом. – Их же много… Кто-то обязательно расколется, даст показания – а остальное уже, сами понимаете, дело техники. Кроме того, велась негласная видеосьемка, там обязательно зафиксировано, кто с какими вещами появился. – Классно! – оценил работу коллег Виноградов. Тем временем задержанных уже начали довольно бесцеремонно обыскивать и грузить в подошедший автобус с кокетливыми занавесочками на окнах. – Жестко! Всегда так работаете, или…? – Когда как… Заплеванный пятачек опустел. Виноградов уже собрался встать со своего наблюдательного пункта, как вдруг недостроенный дом напротив полыхнул изнутри пронзительно-ярким белесым пламенем, содрогнулся и осыпался на асфальт мелкой крошкой выдавленных наружу стекол. Насмотревшийся подобных фейерверков Владимир Александрович вмялся в пол и непроизвольно зашарил по бедру в поисках кобуры: опыт подсказывал, что вслед за первыми взрывами часто следует интенсивная перестрелка. Так и произошло… Откуда-то справа, невидимый из-за металлических ржавых конструкций, заявил о себе пулемет. Короткими, злыми трассами он прошелся по пустынным оконным проемам – и не прекращал огня, пока под прикрытие стен, в «мертвую зону» не перебежало несколько угловатых фигурок в черном. Одинаково экипированные и вооруженные, они не воспринимались, как отдельные персонажи разворачивающихся событий – скорее, это были великолепно отлаженные, сташие единым целым элементы наступательной машины. Практически не снижая темпа, они специальными средствами расчистили себе вход и одновременно исчезли в здании – кто-то через недостроенный второй этаж, кто-то низом… Некоторое время изнутри ещё доносились отчаянные пистолетные выстрелы и хлопки штурмовых гранат. |