Онлайн книга «Танец с саблями»
|
– Только не надо мне говорить про журналистскую этику, мальчишество, игры в шпионов! И про Службу безопасности, которая все кабинеты проверяет регулярно, а даже если бы и не проверяла, то… – … то мне от соотечественников скрывать нечего! – Иван Альбертович уже справился с собой: – Идите отсюда. Жаль, но я вынужден буду выразить свое категорическое неудовольствие вашему главному редактору… Мы с ним, кстати, увидимся сегодня, на приеме в Совете Федерации. – Ради Бога, не расстраивайте старика! – гость даже не стал делать вид, что готов оторваться от стула. – Да и сами не того… берегите нервы. – Что-о-о? – Гляньте… И не надо так кричать! Прибор дает защиту только от электронных способов контроля, а вовсе не от банального подслушивания. Тон гостя каким-то странным образом подействовал на Ивана Альбертовича. Не то, чтобы он был напуган, но… Всего одним движением можно было дотянуться до кнопки тревожной сигнализации, а вот именно этого-то движения хозяин как раз и не делал. – Что еще? – Да вы не бойтесь… гляньте! Может быть, вслух прочитать? – Я грамоте обучен. Копия справки бывшего Главного управления исправительно-трудовых учреждений свидетельствовала: Иван Альбертович далеко не всегда принадлежал к российской политической элите. Некоторый отрезок своей жизни он провел в заведении, обозначенном незамысловатой комбинацией букв и цифр. Начало срока… конец срока. Тут же фигурировала и статья Уголовного кодекса – восемьдесят девять, часть три. – Ну? Ну и что? – Хищение государственного или общественного имущества, совершенное путем кражи… с проникновением в помещение или иное хранилище. Так ведь? – Пошел вон. – Как прикажете… – гость не шевельнулся. – Мне тогда ещё шестнадцати не исполнилось. С кем не бывает… Судимость давно погашена, так что сенсации из этого не слепишь, не старайся! Невзоровские лавры покоя не дают? – Да куда уж нам! – почему-то, корреспондент вовсе не выглядел обескураженным. – Хотя… Этакий поворот сюжета – сын тюремного надзирателя попадает в лагерь! – А это-то при чем? Кому дело до того, какие погоны носил мой отец? – Верно… В общем-то тоже – военнослужащий! – Я вызываю охрану – или сам уберешься? – Сам… Только вот это ещё – гляньте. – Жаль, что придется охрану звать. Я бы тебя сейчас по-мужски, собственными руками… Нельзя. Вон! Вид его был суров и грозен. – Ухожу, но… всего две бумажки, а? Для интереса? Хозяин брезгливо пододвинул к себе листки. Молча пробежал глазами. Задумался. Сел на место: – Чего тебе надо? Собеседник, однако, казалось, и не обратил внимания на столь резкую перемену. Глядя куда-то поверх головы Ивана Альбертовича, он продолжил тоном лектора-общественника: – Ну-у… Подумаешь, выгнали из института, с первого курса! И не «за политику» вовсе, а за пошлые кражи в общаге. Так это же все при старом режиме было, верно? Среда, обстоятельства… Промоет газета косточки, потреплет фамилию – и все. Коллеги по парламенту в обиду не дадут! Затянувшийся монолог прервался негромким мурлыканьем того же, сугубо «личного» телефона. Хозяин протянул было руку к трубке, но передумал… В полном молчании оба дождались окончания длинной серии звонков – кто-то оказался назойлив и в отсутствие абонента поверил с трудом. – Супруга? – Короче. Чего тебе надо? – предстояла сделка, а в сделках депутат был отменно силен. Это сейчас его деятельность периода угара перестройки деликатно именуется «экспортно-импортными операциями». А тогда запросто можно было и головы лишиться – металл в Эстонию, спирт из Польши… Из первого «пиратского» поколения мало кто жив остался – одни сами в землю ушли, другим помогли люди добрые. Хорошо, что кто-то надоумил вовремя в политику соскочить! – Ну? Чего надо? Но собеседник, видимо, растягивал удовольствие: – А что вы можете? – Многое. Не все, конечно, но… Разумеется, парня прислали с определенным, вполне конкретным поручением. И теперь должна была прозвучать цена, за которую Ивану Альбертовичу предстояло купить себе спокойную старость. – Помощником депутата устроить можно? – Кого? – удивился хозяин. – Меня, к примеру… – Несите документы, – пожал он плечами. – Запросто! – А на дипломатическую работу? Послом? – Что вы, это же не только от меня зависит! – Но, Иван Альбертович! – Послушайте, в принципе, конечно… Шутите, да? – сообразил он. – Шучу, – согласился гость. – Мелко все как-то… Эти бумажки дороже стоят, верно? – Ну, не то, чтобы… – Торгуетесь? – поднял брови собеседник, хотя хозяин, кажется, не давал к тому ни малейшего повода. – Зря! Ожил «интерком»: – Иван Арнольдович, Швеция на проводе. Вы просили… – Меня нет, ясно? Ни для кого! – Да, но… – Отвали! Динамик обиженно хрюкнул и умолк – видимо, Леночка не привыкла к подобному обращению. Это было некстати: женщины не забывают обид, а главное – обстоятельств, при которых они были нанесены. Поэтому гость заторопился: – Так вот, хотелось бы быть правильно понятым… Представляете, какой поднимется скандал? Не последний в государстве человек, интеллектуальный символ крупнейшей парламентской фракции – и вдруг подделал диплом о высшем образовании! – Не надо! Я лично ничего не подделывал. – Но заведомой «липой» воспользовались? – Диплом – не платежный документ. Я никому никакого материального ущерба не причинил, ясно? С этической точки зрения, конечно, не слишком достойно, однако… – Бросьте, не валяйте дурака! Конечно, если кто-то раскрасит ксерокопию проездного билета на месяц и станет кататься туда-сюда на метро – это криминал… Государство обидится. И даже может посадить бедолагу в тюрьму! Гость сделал эффектную паузу: – Что же касается вас… Мало того, что все ваши дальнейшие «вторые высшие образования» и потуги на диссертацию лопаются автоматически – это ещё пол беды. Важнее, что будучи кандидатом в депутаты вы ввели в заблуждение избирателей! Сообщив о себе в рекламных материалах и бюллютенях данные, не соответствующие действительности… То есть, пролезли в Думу путем банального и пошлого надувательства. Надо обьяснять правовые последствия? – Нет необходимости… – Вот и прекрасно, – собеседник демонстративно ощупал глазами депутатский значек на лацкане пиджака Ивана Альбертовича. Потом придвинул к себе бутылку и по-хозяйски плеснул коньяку: |