Онлайн книга «Прощальный поклон капитана Виноградова»
|
Неловко повернувшись на сиденье, Нечаев потревожил подсохшую было рану: – М-м-м… – Эй, ты чего? Смотри – может, остановиться? – Мужик явно опасался, что пассажир заблюет ему весь салон. – Не, не надо. Все уже! – Ну, тебе виднее. Если что – не стесняйся. – Посплю я, ладно? Будем подъезжать, покажу, куда дальше. – Денису стало плохо и не хотелось тратить силы на общение, поэтому он опустил веки и сделал вид, что погружается в сон. Впрочем, особо притворяться не пришлось – почти сразу же на Нечаева навалилось нечто душно-томительное, похожее на забытье. Мир вокруг сконцентрировался в огненный, скользкий клубок: боль в бедре, сполохи спецсигнала, рев «запорожского» двигателя, железнодорожник с выпуклыми жадными глазами… Опасность! Вынырнув из кошмара, Денис сначала почувствовал и лишь потом увидел испуганный взгляд водителя, впившийся в его бедро: – На дорогу смотри… дядя! Угробишь ведь. Тот молча сглотнул слюну и подчинился. Денис нарочито медленно запахнул каким-то образом задравшуюся полу плаща, прикрывая надорванную брючину и повязку в крови: – Спокойно только. Без нервов. Понял? – Понял. – Довезешь, высадишь, где скажу, – и ты меня не видел! – Хорошо. – А иначе… – Беглец выпрямил указательный палец упрятанной в карман правой руки и продемонстрировал водителю оттопырившуюся ткань плаща. Со стороны это очень походило на ствол пистолета. – Понял! Дальше ехали молча. Пустынная трасса, лес вокруг, дождь… Сосед вцепился в руль и со страху все жал и жал на газ. Когда стрелка спидометра перешла за девяносто километров, начал нервничать сам Нечаев: – Эй, мужик! Дорога скользкая… Водитель кивнул, чуть сбросил, но потом снова разогнался почти до самой крайней правой отметки указателя скорости. – Ох, с-сука! – Нет, ничего – все в порядке… За очередным поворотом дороги притаилась бело-голубая «пятерка» госавтоинспекции. Офицер в мокрой милицейской фуражке и куртке из кожезаменителя обрадованно отложил радар и махнул полосатым жезлом: стоять! Водитель дисциплинированно сбросил скорость и потянулся к обочине. – Смотри, падла! – напомнил про «пистолет» в кармане Денис. – Тебе первая пуля, понял? – Понял, понял… «Запорожец» замер метрах в десяти от гаишной патрульной машины. Офицер сказал что-то весело расположившемуся в салоне напарнику и замер в эффектной позе, дожидаясь, пока нарушитель выберется наружу и подойдет. – Не глушить! И это не трогай, – прошипел Денис, показывая глазами на ручной тормоз. Водитель кивнул, вышел из машины, и только тут Нечаев сообразил, что он специально подставился – излюбленные места засад ГАИ всегда известны местным автолюбителям. Вот гад, подумал оперативник, без особого удивления наблюдая, как мужик на полпути до милиционера сигает с дороги в кусты. Видимо, при этом он что-то кричал, но Денису было не слышно из-за рева двигателя, что именно. Да и не интересно уже… Заревев от боли, он перетащил свое тело на водительское сиденье и защелкнул внутренний замок двери. Потом попробовал выжать сцепление, но не смог – кровоточащая раной нога не послушалась, машина заглохла. В зеркальце было видно, как офицер приближается к «запорожцу», доставая из кобуры пистолет. Его напарник замер, наполовину высунувшись из патрульного автомобиля, не зная – то ли рухнуть обратно за руль и заводиться, то ли бежать вслед. Спокойно… Денис всем весом надвинулся на педаль сцепления, повернул ключ и сдвинул вперед рычаг. – Стой! Выходи! – Слева к стеклу почти прилипла фигура в форме. Лицо перекошено, черный брусок макарова пляшет перед стеклом. – Стрелять буду! – Да-да, конечно, – почти дружелюбно посмотрел в лицо коллеге Нечаев. – Подождешь? Не так-то просто продырявить башку в упор, пусть даже через окошко, человеку, который тебе улыбается. И ревущий последними лошадиными силами «запорожец» уже успел набрать приличную скорость, когда вслед ему раздался первый выстрел: мимо! опять мимо! Поворот, еще один… Нечаев перенес тяжесть тела с педали сцепления на правую ногу: газ до упора, четвертая передача и обиженный визг покрышек. Впрочем, не прошло и минуты, как сзади выросла, оглашая лес милицейской сиреной, «пятерка» ГАИ. Расстояние сократилось быстрее, чем в кинофильмах, и преследователи практически «сели» Денису на задницу. – Стой, с… косая! – как-то очень по-человечески, перекрывая все остальные звуки, прохрипел динамик. Все, приехали… Как говорится: кому Канары, а кому на нары! Нечаев убрал ступню с педали газа и перенес ее на тормоз. В тот же момент удар преследующего автомобиля разнес ему вдребезги левый пластмассовый «клык» бампера. Нечаева вжало в сиденье, старая боль пропорола его от раны до самого мозга, вырвала руль из ладоней… «Запорожец» вильнул пару раз, потом выбросил зад на обочину – и перевернулся. …Задранное к небу колесо уже не вращалось. Суетящийся вокруг и давно надоевший всем владелец угнанной и разбитой машины с ненавистью посмотрел вслед носилкам: – Куда его? – В морг. – Какой-то милицейский чин отодвинул мужчину в сторону и двинулся дальше. – Ну, ясно! А я теперь как? – Это не ко мне, – махнул рукой офицер и распорядился, чтобы дали проехать медицинскому микроавтобусу. По иронии судьбы… Собственно, какая уж тут ирония? Скажем так: по стечению обстоятельств. Так вот, по стечению обстоятельств тело Дениса Нечаева доставили именно в ту районную больницу, где почти годом ранее возвращался к жизни отец Олеси Лукашенко. Вообще-то, вагонные «попутчики» из Службы безопасности били Ивана Тарасовича так, чтобы наверняка, насмерть. Впрочем, гуманно – был он к тому моменту настолько пьян, что боли не почувствовал. Вывалился кулем наружу, покатился по гравию вниз, от железнодорожного полотна… Это, наверное, и спасло бедолагу, потому что трезвый человек при подобном раскладе безо всякого сомнения расшибся бы насмерть. А Ивану Тарасовичу повезло. Нашли его вездесущие грибники почти сразу же – окровавленного, страшного, но живого. Точнее, полуживого. Не побрезговали, довезли до больницы: батюшки! Множественные переломы, черепно-мозговая травма… – Как он, доктор? – Вряд ли, – пожал плечами человек в белом халате. Но к исходу зимы похудевший и серый от долгого больничного существования Иван Тарасович Лукашенко открывал все еще слабыми пальцами двери своей заброшенной, пустой квартирки… |