Книга Убейте меня, страница 3 – Велор Сильвер

— Да ладно, — сестра выкатила пылесос на середину комнаты, — попробую почистить ковер.

Ковер висел на стене за диваном. Она подкатила агрегат туда и нажала на кнопку. Пылесос громко заработал.

Несколько минут она чистила самый край. Потом устала и решила передохнуть. Отключила пылесос и закатила его в угол комнаты.

— Садись за стол, — позвал я сестру, — чай остывает.

Не знаю, что Мари взбрело в голову, но она решила залезть в шкаф. В качестве подставки выбрала пылесос. Встала наверх и потянулась к полке с книгами. Все произошло в один миг.

Потеряв равновесие, она стала падать и всем телом свалилась на пылесос. Он завалился на бок, и длинная пластиковая трубка треснула. Сломалась. Запасной в комплекте не было.

Пылесос был цел и мог работать, но вот трубка… Ее нужно было клеить.

Я даже не поднялся из-за стола. Не было смысла. Налил чай себе и сестре. Мари свернула пылесос и поставила в угол.

— Что скажешь отцу?

Она пожала плечами, выбирая мармелад.

— Придумаю что-нибудь.

Мари всегда что-нибудь придумывала. Ее ум был гибким, и, благодаря своей смекалке, она легко находила выход из самой сложной ситуации. Ей как с гуся вода. Все равно вывернется.

— Ммм, какая вкуснотища! Обожаю мармелад, — сестра уплетала сладости, болтая ногами под столом.

Младший братишка доел свою кашу и отодвинул тарелку. Ему хотелось тоже сладенького, но ему было запрещено. Щеки краснели и чесались.

Едва он потянул руку к вазочке с мармеладом, как сестра шлепнула его по руке.

— Больно же!

— Не тронь. Из-за твоего диатеза мне снова прилетит от отца. На, лучше печенье съешь.

Но брат выбросил печенье на пол и насупился. Он терпеть его не мог. Сестра громко засмеялась.

В глубине дома послышался скрип половицы. Хлопнула дверь родительской спальни. На кухню вошел отец.

Волосы взъерошены, рубашка расстегнута. Он остановился у стола, поправляя воротник.

— Ну что, ребятня? — судя по тону, настроение у него было отменным, — уплетаете сладкое?

Он оглядел нас внимательным взглядом. На миг цепкий взгляд задержался на печенье, что валялось у стола на полу.

В другой раз отец закатил бы скандал. Поставил бы всех троих в ряд и стал бы допрашивать. Выяснять, кто так небрежно относится к еде. Но сейчас он не придал этому ни малейшего значения.

Подошел к плите и потрогал чайник. В шкафу выбрал большую красную кружку и налил себе чаю.

Он никогда не сидел за одним столом со своими детьми. Ждал, когда они поедят и покинут кухню. Отец любил сидеть за столом один, иногда с женой.

Мне кажется, ему нравилось, когда она ухаживала за ним. Подавала приборы, расставляла тарелки. В эти минуты он смотрел на нее теплым взглядом.

Вот и сейчас он стоял, подперев плечом дверной косяк, молча попивая чай. Я не смотрел на него. Боялся. Думал только о том, чтобы быстрее покинуть стол.

Доедая дольку мармелада, я не чувствовал его вкуса. Не ощущал температуры чая. Все мысли были только о том, чтобы поскорей уйти.

Тогда я не умел еще скрывать своих эмоций. Не умел играть роли и одевать маски равнодушия. Все эмоции были написаны на лице.

Его взгляд задержался на моем лице. Я весь сжался и застыл. Так было всегда, когда он смотрел в мою сторону.

О чем он думал в такие моменты, я не знал. Но мне всегда казалось, что он думает, как бы унизить и оскорбить.

Когда вот так молча смотрел на меня, я видел только его глаза. Голубые и холодные. Безжалостные. Нечеловеческие.

Отец допил свой чай. Медленно поставил пустую кружку на край стола и направился в комнату. Там у дивана стояла пустая коробка из-под пылесоса. Он склонился над ней и задумчиво поискал инструкцию. Она лежала рядом, на кресле.

— Кто трогал пылесос?

Сестра перестала болтать ногами и посмотрела на меня. Больше всего на свете в тот момент мне хотелось превратиться в невидимку и исчезнуть.

Но я не шелохнулся. Делать резкие движения, а тем более демонстрировать равнодушие к ситуации было подобно самоубийству.

Каждой клеточкой своего тела я чувствовал на себе его тяжелый взгляд. Отец отбросил в сторону коробку и потянулся за инструкцией. Перелистал несколько страниц и, наконец, углубился в чтение.

— Итак, я жду!

Я и не собирался ничего говорить. Молча поднялся со стола и направился к мойке вымыть свою кружку. Сам не знаю, на что рассчитывал. Наверное, на то, что сестра сама признается во всем содеянном, и меня никто не тронет.

Но Мари молчала. Взяла из вазочки очередную мармеладку и отправила в рот. Братишка тихонько толкнул сестру в бок, но она лишь отмахнулась.

В этот момент отец, откинув инструкцию, направился к пылесосу. На миг застыл на половине пути.

— Твою мать!

Сначала он не поверил своим глазам. Но затем, схватив пылесос, повертел в руке сломанную трубку, взревел:

— Я столько времени потратил на поиск этого сраного пылесоса. Торговался с дебилом-продавцом, сбивая стоимость. Затем тащил его едва ли не на себе, чтобы позже обнаружить, что кто-то из моих отпрысков с такой легкостью сломал его в первый же день.

Он развернулся на месте и посмотрел на всех нас. От блеска холодных глаз у меня сердце перестало биться. Очень хорошо я знал этот взгляд.

Театрально закатив глаза, моя сестренка, наконец, стала говорить:

— Понимаешь ли, папочка, тут такое дело приключилось. Когда ты ушел в свою комнату, я решила попить чайку с братишками. Первым делом поставила чайник на плиту.

Никто представить себе не мог моего облегчения. Отец переключил свое внимание на Мари, и я, наконец, мог вздохнуть свободно.

Сестра развернулась на стуле и посмотрела на отца:

— Так вот, пока я разливала чай по кружкам, мой брат, — и она указала пальцем на меня, — взял коробку и достал пылесос. Я даже не успела ничего понять, как он включил его в розетку и стал хозяйничать в комнате. Не знаю, о чем он думал в тот момент, но пылесос сломал именно он.

Я смотрел на нее во все глаза и не мог поверить в происходящее. Сестра свалила все на меня. Причем сделала это с такой легкостью. В какой-то момент я даже сам ей поверил. Мари врала весьма правдоподобно.

Пока я растерянно смотрел на нее, отец отбросил пылесос и в один прыжок подлетел ко мне. На глазах у остальных детей он стал избивать меня.

Схватив рукой за шею, стал бить меня головой об стену. Вернее лбом.

— Недоносок, дебил, тварь!

Я ничего не соображал и даже перестал что-либо ощущать. Тогда он приподнял меня одной рукой как котенка и отшвырнул в комнату. Прямо на пылесос. От удара я сломал передние зубы. Они просто вылетели у меня на пол. Рот наполнился кровью. Капля попала на рукав.