Книга Салтыков, страница 12 – Сергей Мосияш

На военном совете решено было, подтянув артиллерию, провести хорошую артподготовку, а там, смотря по обстоятельствам, или штурмовать, или начать осаду.

Однако ни того ни другого делать не пришлось. Ночью в городе начались пожары, и под покровом темноты и дыма шведы ушли из города.

— Это что-то новенькое в военном искусстве, — пожимал плечами Кейт. — Петр Семенович, может, вы объясните, в чем дело? Почему Левенгаупт ушел без боя?

— Сам дивлюсь, — отвечал Салтыков. — Или струсили, что на шведов не похоже, или отходят на более удобные позиции в Гельсингфорсе.

— Надо послать им вслед казаков.

— Я уже отправил Краснощекова, пусть пощипает их арьергард.

Но когда русские вошли в город, выяснилось, что шведы оставили всю артиллерию — сто тридцать пушек.

— Это уже похоже на панику, — сказал Салтыков.

Прибывший в Фридрихсгам главнокомандующий Ласси собрал военный совет.

— Господа генералы, мною получено из Москвы указание ее величества остановиться на реке Кюмени, закрепиться и ждать.

— Вот те раз! — воскликнул Кейт.

— В самом деле, — подал голос Салтыков, — неприятель бежит, его преследовать надо, а не закрепляться.

Главнокомандующий вздохнул вполне сочувственно к высказанному подчиненными.

— Думаете, я не понимаю? Сдается мне, это результат интриг шведского посланника и его друзей при дворе ее величества.

— Мы военные, — заметил Кейт, — и должны выполнять военные задачи. Нам нет никакого дела до интриг дипломатов. Враг практически разгромлен, его надо добивать. А если мы остановимся на Кюмени, тем самым дадим шведам передышку.

— Вы так тоже считаете, Петр Семенович? — спросил Ласси Салтыкова.

— Конечно, ваше превосходительство. У нас сейчас явилась реальная возможность сбросить Левенгаупта в море. Зачем же упускать этот шанс?

— А вы, генерал Ливен?

— Я согласен с Салтыковым.

Согласился с этим и генерал Чернцов.

— А вы что молчите, Александр Иванович? — обратился Ласси к Румянцеву, скромно сидевшему в уголке.

— Я? — удивился Румянцев. — Но я ведь, Петр Петрович, здесь по другому делу. Вы же знаете.

— Тем более мне интересно знать мнение человека, не причастного к боевым действиям.

— Я считаю, Петр Семенович дело говорит. Если мы полностью изгоним шведов из Финляндии, нам будет легче вести переговоры в Або с их представителями. Не далее как вчера государыня уполномочила меня возглавить на переговорах нашу делегацию.

— А кто еще войдет в нее? — спросил Ласси.

— Барон Любрас. Не сегодня-завтра он прибудет сюда, и мы отправимся в Або.

— А со шведской стороны кто?

— Точно будет посланник Нолькен, других пока не знаю.

— Ах, это тот самый Нолькен-лиса, полагаю, именно его интригами вызвано указание нам остановиться. Он меня уговаривал не наступать. Не вышло. Так через Москву постарался, через своих друзей. Нет уж, если им удалось затуманить голову государыне, то с нами это не пройдет. Нам здесь гораздо виднее все обстоятельства, так и напишу ее величеству: военный совет единогласно постановил — наступать. Вы согласны с нами, Александр Иванович?

— Конечно, — сказал Румянцев. — Тем более в манифесте ее величества финнам обещано освобождение от ига шведов.

— Петр Семенович, как с Нейшлотом? — спросил Ласси Салтыкова.

— Я отправил туда отряд князя Мещерского. Думаю, он его уж взял. А если сдастся Нейшлот, то и Тавастгуз не устоит.

— Итак, двигаемся на Гельсингфорс, господа. Петр Семенович, велите казакам обойти его и отрезать от финской столицы Або. С моря их блокирует адмирал Мишуков. Если не согласятся на капитуляцию, а я полагаю, они уже готовы к этому, то мы уничтожим всю группировку.

— Конечно, лучше бы миром решить, — заметил Салтыков. — К чему лишняя кровь?

Генерал Салтыков правильно определил состояние армии Левенгаупта — паника. Вся группировка, побросав все лишнее, что мешало скорости движения (пушки, телеги с имуществом), быстро катилась к Гельсингфорсу, словно там было ее спасение.

Левенгаупт с Будденброком обогнали корпус и явились в Гельсингфорс раньше авангарда и тут же собрали военный совет, на котором их было всего трое — к ним двоим присоединился генерал Бускет, прибывший с задачей укреплять город. Но совещаться не пришлось. Едва встретив Левенгаупта, Бускет подал ему запечатанный пакет.

— Что это? — спросил Левенгаупт.

— Это пакет из сената лично для вас, ваше сиятельство.

— Давно получен?

— Третьего дня.

— Почему держали его у себя, не отправили мне сразу?

— Казаки перерезали дорогу, и я боялся, что он попадет в руки противнику.

Левенгаупт вскрыл пакет, вынул жесткий, сложенный вчетверо лист, развернул его с треском. Прочел молча, нахмурился. Будденброк не утерпел:

— Что там?

— Ничего хорошего для нас, генерал. Нас с вами призывают в сенат для отчета.

— Для отчета? — побледнел Будденброк, почувствовав, как захолонуло сердце: «Это конец».

Левенгаупт прошел к окну, не выпуская трескучего листа, стоял, смотрел через него на порт. Помолчав, спросил:

— Нам есть на чем отплыть, генерал Бускет?

— Да, ваше сиятельство. Корвет, на котором привезли этот пакет, стоит на рейде и ждет вас.

— М-да. Ну что ж, — вздохнул Левенгаупт, — по крайней мере, не сами бежим с вами, Будденброк, нас отзывают.

— Уж лучше б не отзывали, — проворчал Будденброк.

— Да? Вы так думаете? — Левенгаупт прищурился, взглянув в самые глаза Будденброку.

— Не я один так думаю, ваше сиятельство. Вы тоже так думаете.

— Возможно, возможно… — согласился главнокомандующий. — Генерал Бускет, я передаю вам командование армией на время моего отсутствия.

— Почему именно мне?

— Потому что так решил сенат, — Левенгаупт бросил бумагу на стол. — Можете убедиться.

Бускет взял лист, прочел его, щелкнул каблуками и, вытянувшись, произнес:

— Я готов, ваше сиятельство. Каковы будут ваши приказания?

— Приказания? — Левенгаупт скривил губы в горькой усмешке. — Драться, генерал, драться до последнего солдата.

— Но вы же сами… — замямлил Бускет, не решаясь произнести слово «не дрались». — Вы же это…

— Генерал! Я вам приказываю драться! — повторил четко, с расстановкой Левенгаупт.

— Слушаюсь, — вздохнул Бускет.

Когда Левенгаупт с Будденброком направились в гавань, последний сказал раздумчиво: