
Онлайн книга «Салтыков»
Но что это? Русские не идут на Кенигсберг, который уже и защищать некому. Это почти чудо. Устраивать разнос Левальду король не стал, — с кем не бывает, сам ведь тоже недавно проиграл битву, — но невесело пошутил: — Орден ты не заслужил, придется его Апраксину отправить за невзятие Кенигсберга. — Но, ваше величество, их было вдвое больше. — Победить вдвое меньшего и дурак сможет. Ты победи вдвое-втрое большего. Вот и будет тебе и слава, и честь, и всеобщая лесть, — не удержался король от рифмовки. — Значит, так, Левальд, искупать свой грех будешь на поле боя. Бери полки и ступай в Померанию, вытолкни оттуда шведов. А я… Я пойду навстречу принцу Субизу, говорят, с ним и корпус «бочаров» герцога Ришелье. Попробую сбить обручи с этих «бочаров» и пересчитать ребра герцогу. Фридрих взял с собой несколько полков общей численностью двадцать две тысячи и уже 3 ноября пришел под Росбах, сосредоточив конницу северо-восточнее Бедры. Поскольку принц Субиз с сорокатрехтысячной армией занял господствующие высоты, то оттуда хорошо просматривались позиции пруссаков. Четвертого ноября Фридрих решил передвинуться на более удобные позиции к Розбаху. Субиз, увидев через подзорную трубу эти маневры, даже засмеялся: — Кажется, Фридрих перетрусил. Отходит. Позовите мне генерала Сен-Жермена. Когда генерал явился, принц сказал ему: — Поскольку пруссаки надумали ускользнуть, я и принц Хильдбурхаузен зайдем к ним с тыла. Вы же оставайтесь здесь с вашим восьмитысячным отрядом, чтоб пруссаки не догадались о нашем обходе. Когда мы их разобьем и они кинутся сюда, тогда знаете, что надо делать. — Так точно, ваше высочество, стрелять и брать в плен. Таким образом, с основными силами два принца — Субиз и Хильдбурхаузен пошли в обход пруссакам, совершенно пренебрегши охранением и разведкой. Однако Фридрих, именно благодаря разведке, сразу разгадал маневр противника и вызвал к себе генерала Зейдлица. — Послушай, Фриц, эти дуэлянты решили ударить мне в спину. Но я хочу встретить их лицом. Поскольку они сильно увлечены подкрадыванием, ты вон из-за той горушки атакуй-ка их своей конницей. — В лоб? — Вот именно. Оттуда, откуда не ждут. А я, развернув левый фланг свой, ударю артиллерией и ружейным огнем по их левому. Запомни, здесь главное — внезапность. И лихой безбоязненный Зейдлиц явился со своей кавалерией перед пораженными принцами, словно с неба упал. Да с фланга дружно ударили пушки, раскатисто ахнули ружейные залпы. Здесь дело решилось в пользу Фридриха с помощью артиллерии и залпового ружейного огня пехоты, четко отработанного королем у своих солдат. Так он раскатал «обручи» и «бочар» по всему росбахскому полю. Французы только на дуэли На шпагах драться наторели. Ну а в сражении пока У них еще кишка тонка, — презрительно резюмировал Фридрих. Эта победа открыла ему дорогу в Силезию, и король не упустил этого шанса, а главное, он вновь поверил в свою счастливую звезду. Из Петербурга пришло приказание явиться Апраксину ко двору для отчета. Однако по прибытии в Нарву к нему явился гвардейский офицер и вручил указ императрицы фельдмаршалу оставаться в Нарве и ждать дальнейших указаний. — И велено мне, ваше сиятельство, изъять у вас все бумаги, — сказал офицер. — Изымайте, коли велено, — отвечал фельдмаршал с каким-то безучастным видом. Он понял, что впереди у него уже не будет ничего хорошего. В лучшем случае опала. Про худшее не хотелось думать. Сразу же по отъезде Апраксина из армии уже на следующий день его генерал-квартирмейстер Веймарн был вызван в Ригу, где сразу подвергся обстоятельному допросу. — Отчего армия не пошла на Кенигсберг? — был первый вопрос начальника Тайной канцелярии Ушакова. — Так решил военный совет, ваше сиятельство, поскольку сложились трудности с провиантом и фуражом. А кроме того, у нас было много раненых и больных. — В любой армии во время войны без этой обузы не обходится, генерал. Вы это лучше меня знаете. Кто первый предложил не идти на Кенигсберг? — Я не помню, ваше сиятельство. — Так я вам и поверил, Веймарн. Вы, в сущности, начальник штаба. Вы вели записи военных советов. Вели? — Вел, — признался Веймарн. — Так в чем же дело? С чего вдруг такая забывчивость? Выгораживаете главнокомандующего? — В голосе Ушакова зазвучала угроза. — Где этот протокол? — Фельдмаршал все бумаги забрал с собой. — Вы получали указание Конференции идти на Кенигсберг? — Получали. — И не раз, разумеется. А личное указание ее величества идти в наступление? — Получали. — Почему не исполнили ни постановления Конференции, ни указа ее величества? — Так военный же совет… — Я это уже слышал, генерал. Вы хоть задумывались, кто правит империей? Ваш так называемый военный совет или ее величество? — Разумеется, ее величество, — вздохнул генерал-квартирмейстер. — Так как вы посмели ослушаться ее указа?! — Ушаков хлопнул ладонью по столу. — Как? Веймарн молчал, поняв, что его ответы только раздражают Ушакова. — От кого приходили письма Апраксину? — От канцлера, от императрицы. — Еще? — Были от ее высочества принцессы Екатерины Алексеевны. — А от принца? — От принца не было. — Еще от кого? — От родственников. — А с той стороны? — С какой «с той стороны»? — Что вы, генерал, прикидываетесь младенцем? От прусского короля, я спрашиваю? — Нет, не было. — Вы точно знаете? — Точно, ваше сиятельство. По крайней мере, я не видел таковых. — Генерал Веймарн, вы сегодня выезжаете со мной в Петербург для очной ставки с вашим командующим, — отчеканил Ушаков, вставая из-за стола. — Значит, я арестован? — Пока нет, — усмехнулся Ушаков. — Это от вас не уйдет, надеюсь. Ночью Александр Шувалов разбудил принцессу Екатерину Алексеевну: — Ее величество ждет вас, ваше высочество. — Я сейчас. — Принцесса поднялась с дивана, протирая глаза. — Который час, Александр Иванович? — Скоро уж два часа будет. Вы ступайте к ее величеству в будуар, а я пойду разбужу великого князя. — И ему велено? — Да. Императрица хочет видеть вас обоих. |