Онлайн книга «Разные оттенки смерти»
– Значит, группы троек. – Рут кивнула на трех дилеров. – Они как Керли, Ларри и Моу? [77] Франсуа Маруа рассмеялся, но Андре Кастонге выглядел пьяноватым и раздраженным. – Существует старинная традиция групп троек, – сказала Мирна. – Все обычно мыслят парами, но тройки очень распространены. Это даже мистическое число. Святая троица. – Три грации, – сказал Габри, отправляя в рот овощи. – Как на твоей картине, Клара. – Три парки, – сказала Полетт. – Есть еще и «трое от одной спички» [78] , – добавил Дени Фортен. – Готовсь. Целься. – Он посмотрел на Маруа. – Пли. Но не только мы перемещаемся тройками. Гамаш вопросительно посмотрел на него. – К вам это тоже относится, – пояснил Фортен, переведя взгляд с Гамаша на Бовуара и Лакост. Гамаш рассмеялся: – Я об этом не думал. Но вы правы. – Три слепых мышонка, – сказала Рут. – Три сосны, – добавила Клара. – Может быть, вы – три сосны. Обеспечиваете нашу безопасность. – Как всегда, все перепутала, – сказала Рут. – Глупый разговор, – пробормотал Кастонге и уронил вилку на пол. Посмотрел на нее с глупым выражением. В комнате воцарилась тишина. – Не расстраивайтесь, – сказала Клара. – Вилок у нас хватает. Она встала и, когда проходила мимо, Кастонге попытался схватить ее за руку. – Я не голоден, – заявил он громким ворчливым голосом. Он промахнулся – ухватил не Клару, а агента Лакост, сидевшую рядом с ним. – Извините, – пробормотал он. Питер, Габри и Полетт начали говорить одновременно. Громко, весело. – Не хочу, – отрезал Кастонге, когда Брайан предложил ему лосося. Затем галерист обратил внимание на молодого человека, словно впервые его увидел. – Господи боже, вас-то кто пригласил? – Тот же человек, что и вас, – ответил Брайан. Питер, Габри и Полетт заговорили еще громче. Еще более веселыми голосами. – Вы кто? – прошепелявил Кастонге, пытаясь сосредоточиться на Брайане. – Только бога ради не говорите мне, что и вы художник. Вид у вас такой затраханный – на художника вы не похожи. – Я художник, – ответил Брайан. – Делаю татуировки. – Что? – спросил Кастонге. – Все в порядке, Андре, – произнес Франсуа Маруа успокаивающим голосом, и, похоже, это сработало. Кастонге чуть качнулся на стуле и как зачарованный уставился в свою тарелку. – Кому еще? – весело спросил Питер. Никто не поднял рук. Глава двадцать шестая
– Ну, так вы уже успели поговорить? – спросил Дени Фортен, когда, взяв кофе с коньяком, они вышли на крыльцо с навесом. – О чем? – спросил Питер, переведя взгляд с мокрой деревни на галериста. Мелкий дождь продолжал идти. Фортен посмотрел на Клару: – Вы еще не обсуждали это с мужем? – Нет пока, – ответила Клара, чувствуя себя виноватой. – Но я еще поговорю. – О чем? – снова спросил Питер. – Я приходил к вам сегодня – узнать, хотите ли вы, чтобы я представлял вас с Кларой. Я знаю, что в первую попытку я сам все испортил, и приношу за это извинения. Я хотел бы… – Он помедлил, собираясь с мыслями, посмотрел на Питера, потом на Клару. – Я прошу вас дать мне еще один шанс. Позвольте мне доказать, что я говорю это искренне. Я уверен, что мы втроем будем прекрасной командой. – И что вы думаете? – Старший инспектор кивнул в сторону окна, за которым на крыльце стояли Питер, Клара и Фортен. – О них? – спросила Мирна. Они не слышали, о чем говорили эти трое, но и без того догадаться было нетрудно. – Убедит ли Фортен Клару дать ему еще один шанс? – спросил старший инспектор, пригубливая двойной эспрессо. – Еще один шанс нужен вовсе не Фортену, – ответила Мирна. Гамаш посмотрел на нее: – Питеру? Но Мирна не ответила, и Гамаш подумал, не сказал ли Питер Кларе о своем вкладе в одну язвительную рецензию много лет назад. – Я думаю, нам нужно какое-то время, чтобы все взвесить, – сказала Клара. – Понимаю, – очаровательно улыбнулся Фортен. – Никакого давления с моей стороны. Я только хочу заметить, что вам следует заключить договор с более молодым, растущим галеристом. С человеком, который не уйдет с рынка через год-другой. Вы учитывайте и это. – Хорошее соображение, – сказал Питер. Еще недавно этого энтузиазма Питера было бы достаточно, чтобы Клара пошла за Фортеном куда угодно. Она полностью доверяла мужу: он, мол, знает, что лучше для них. Для них обоих. Верила, что в своем сердце он блюдет ее интересы. Теперь, глядя на этого человека, с которым она прожила последние двадцать пять лет, она понимала, что ничего не знает о его сердце. Но она была абсолютно уверена, что в его сердце нет места для ее интересов. Клара не знала, что ей делать. Он изо всех сил пытался измениться. Может быть, и для нее настало время попытаться сделать это. – Понимаете, он страдает, – сказала Мирна. – Питер? – спросил Гамаш и проследил за ее взглядом. Она больше не смотрела на троих стоящих на крыльце. Ее взгляд был устремлен на Жана Ги Бовуара, который пребывал в компании Рут и Сюзанны. Рут почти влюбилась в эту бывшую пьяницу, у которой рецептов дистиллирования мебели было не перечесть. – Я знаю, – тихо сказал Гамаш. – Сегодня утром я говорил об этом с Жаном Ги. – И что он вам сказал? – Что он здоров. И что ему становится лучше. Но это, конечно, не так. Мирна помолчала секунду-другую. – Да, конечно не так. Он сказал вам, отчего страдает? Гамаш внимательно посмотрел на нее: – Я задал ему этот вопрос, но он не ответил. Я решил, что дело в его ранах в сочетании с потерей его коллег. |