Онлайн книга «По понятиям Лютого»
|
– Ого! А я думал, что все позабыл! Совсем неплохо получается! – отметил он, разбивая кувшин с остатками фалернского о чью-то голову. – Мне даже нравится! – Это тебе не кости на стол метать, дружище! – ответил Квентин. – Развлечение для настоящих мужчин!! Расчистив небольшой плацдарм, они вдвоем ухватили за ножки длинную скамью и, используя ее в качестве тарана, начали наступление. Разметали по полу несколько человек, прижали к стене самого буйного, который начал ссору. – Рви их в клочья, братва! На ножи! – заорал тот. Рябой выхватил припрятанный в рукаве обоюдоострый кинжал и сделал выпад, целясь Модусу в шею. Квентин перехватил руку, вывернул ее и насадил нападавшего на его же клинок. Тот отпрянул, упал и стал с воем кататься по полу, оставляя за собой кровавый след. – Именем императора! Всем оставаться на своих местах! – перекрывая крики и стоны, прозвучал чей-то громкий властный голос. В харчевню, очевидно, на шум драки заглянул римский патруль – два солдата в красных плащах, шлемах и с копьями в руках. – Эй, ты, брось нож! Тебе говорю! Ни с места! Или через час будешь болтаться в петле! Квентин посмотрел на окровавленный клинок, который остался в его руке. Тут же в голове пронеслось: беглый раб, беглый раб… Беглому рабу пощады не будет! Выставив копья, легионеры бросились к ним. – Проклятье! – прорычал Квентин. Левой рукой он схватил окорок со стола, швырнул в ближайшего солдата, поднырнул под копье и всадил нож ему в бок, который, как он знал, не был защищен входящим в легкое снаряжение кожаным нагрудником. Легионер упал на колени. Квентин выхватил копье из ослабевших рук, древком выбил оружие у его напарника, толкнул того в очаг и бросился к выходу. – Скорее! Бежим! Модус кинулся следом. Они выбежали на улицу. Возница вместе с повозкой, конечно, исчез, как только началась заваруха. Делать нечего, пришлось убегать на своих двоих. Пробираясь по задворкам, Модус и Квентин добрались до самого порта, но вдоль всей береговой линии уже горели факелы и дежурили возбужденные легионеры. Двое, как гончие псы, кинулись наперерез. – Ну-ка, вы двое! Идите сюда! Кто такие? – Мы купцы, только что прибыли из Массилии, мы мирные путешественники, хотели пополнить запасы провианта… А в чем дело? Декурион со шрамом на грубом лице поднял факел, чтобы лучше рассмотреть задержанных. – Откуда это? Край плаща Квентина был вымазан в крови. На окрик младшего командира сразу сбежались другие легионеры, взяли друзей в кольцо. – Ведите сюда Вегеция! Быстро! Тут же привели легионера с разбитым лицом и в обгоревшей тунике. – Узнаешь кого-нибудь? Декурион мечом приподнял подбородки задержанных, чтобы они не отворачивались, а факелы поднесли так близко, что волосы на бородах начали потрескивать. – Вот этот убил Акутиона! – крикнул копьеносец, указывая на Квентина. – Взять их! Ударами копий Квентина и Модуса повалили на землю. – Я бы прирезал вас на месте, как свиней, – сказал римлянин. – И клянусь честью, вы это заслужили. Но мы доставим вас в префектуру, а наш центурион, возможно, придумает для вас что-нибудь более интересное. Он большой выдумщик по этой части, и до рассвета, когда вас казнят, у него достаточно времени… – Но я тут ни при чем! – вскричал Модус. – Я никого не убивал! Посмотрите, и плащ у меня чистый! Спросите кого угодно – у меня даже ножа не было! Офицер посмотрел на Вегеция. Тот пожал плечами. – Он вроде ни при чем… – Правильно! – Модус обрадованно закивал. Сильные руки отпустили его. – Но это твой раб? – уточнил декурион. – А ты знаешь, что хозяин несет ответственность за преступления своего раба? – Но… Я заплачу вам деньги! Всё, что у меня есть! Тут двести динариев… Он поднялся и протянул командиру кошель с серебром. Тот взвесил куш на руке, удивленно хмыкнул, положил в сумку. Это было его жалованье за четыре года. – Ну что ж, римская власть справедлива и не казнит невиновных! – Он многозначительно взглянул на Модуса. – А твоего раба повесят на рассвете, и пусть это будет тебе уроком… Хотя… – Его тон смягчился: – Может быть, нашего товарища зарезал тот, раненый местный разбойник, или его дружки, а твой раб просто испачкался в чужой крови… Возможно, дело требует дополнительного разбирательства. И если раб тебе нужен и ты принесешь до утра еще столько же, не исключено, что он избежит петли! Модус благодарно приложил руку к груди и поклонился. – Ты с какого корабля? – С «Русалки». – Модус назвал имя грузовой галеры, стоящей в середине причала. – А у меня дежурство до утра, и ты найдешь меня в префектуре, если спросишь Луция. А теперь иди. Модус повернулся и быстрым шагом, не оглядываясь, направился ко входу в порт. Он боялся, что Луций передумает… или Квентин начнет что-нибудь кричать, обвинять его… Или просто скажет что-нибудь, безразлично что… Но Квентин молчал. Солдаты связали ему руки за спиной и спутали ноги, чтобы он мог делать только маленькие шаги, потом рывком подняли. Квентин смотрел вслед своему товарищу, пока его не толкнули в спину древком копья. – Пошел, – сказал декурион. * * * – Мы можем отчалить немедленно? Шкипер захлопал сонными глазами. На его щеке краснели следы от набитой сеном подушки. – Нет, господин… На ночь выход из бухты перегораживают цепью. Здоровенная такая цепь, сам видел. А что, у нас проблемы? Модус заставил себя оглянуться на берег. Солдаты покидали причал, цепочка факелов протянулась в сторону города. – Нет, никаких проблем, – сказал он. – Но на рассвете надо сниматься с якоря. Он прошел в каюту, зажег масляную лампу, налил полный кубок неразбавленного вина. Его колотил озноб. Вспомнил, как давным-давно, еще мальчишкой, пил медовуху со старшими воинами после первого своего сражения. Хмель, страх, радость, восторг – жив остался, жив!.. И сейчас он чудом избежал смерти. Но из тех чувств сейчас остался только страх. И еще что-то, подступающее к горлу, словно он впервые в жизни увидел труп с вывалившимися внутренностями… – Али! – крикнул он. Ему надо было выговориться. Он прошелся взад-вперед по каюте, грызя ногти. Дверь медленно заскрипела. – Заходи. Модус наполнил второй кубок и повернулся, протягивая вино. – Я хотел… Слова застряли у него в горле. Это был не Али. Вместо него на пороге каюты застыл, приготовившись к прыжку, огромный черный лев! Он был вдвое крупней обычных и черный, как сажа, нет, еще чернее, словно в картине реальности прорезали дыру, ведущую в потусторонний мир. Два красные глаза, два горящих угля, плавали в черной бездне. |