Онлайн книга «Пылающая комната»
|
Охеда опустил голову, словно признавая, что его решение имело фатальные последствия. – Сколько времени прошло между угрозами мужа и стрельбой на площади? – Даже не знаю. Немного. Может, месяц? – Не надо спрашивать. Отвечай. – Да, месяц. Босх откинулся на стуле и взглянул на Охеду, словно пытаясь оценить, чего стоят его слова и можно ли им доверять. – Как ее звали? – Мария. – Полное имя. – Мария Бруссар. Но она мексиканка. До замужества ее звали Фуэнтес. – А имя мужа? – Брюс. – Брюс Бруссар. Ты уверен? – Так она его называла. – Хорошо. Где находился этот замок, в котором вы выступали? – На горе. Он занимал почти всю гору. – Адрес? – Не знаю. Я был там всего один раз. И всю дорогу просидел в фургоне. – Где вы с ней встречались? – В основном в отелях. Однажды у меня. – В каких отелях? – В разных. В «Универсале», например. И еще в одном – там, где стеклянные лифты на стене. – Ты с самого начала знал, кто она такая? Что она замужем и это ее дом? Охеда замялся. – Не надо врать, – предупредил Босх. – Если соврешь хоть раз, у нас будут крупные проблемы. – Знал, – ответил Охеда. – Ты рассказывал кому-нибудь в оркестре про ваш роман? – Нет, это был секрет. Для нас двоих. – Как об этом узнал ее муж? – Не знаю. – Она ему рассказала? – Нет. Думаю, он за ней следил. Или нанял кого-то, кто за ней следил. – Кто такой Рудольфо Мартин? – Я уже сказал, впервые слышу. Босх знал, что скорее всего это выдуманное имя. Никто не станет писать в гостиничном журнале свою настоящую фамилию, если снимает номер для того, чтобы устроить в нем снайперское гнездо. Босх задал следующий вопрос: – Когда ты в последний раз говорил с Марией Бруссар? – Десять лет назад. После того как Орландо получил пулю, я ей позвонил и сказал, что знаю, что произошло. Больше я ее никогда не видел. – Ты сообщил, что пуля, попавшая в Мерседа, предназначалась тебе? – Да. – И как она отреагировала? – Ответила, что не верит. Что я лжец. Больше ничего. Босх не делал никаких пометок. Он знал, что Сото следит за допросом и конспектирует их разговор, а Чайлдерс все записывает на видеокамеру. У него остался последний вопрос. – Ты упомянул, что вечер устроили в чью-то честь. Кто это был? – Я не помню, как его зовут. Он баллотировался в мэры, и они организовали ужин, чтобы собрать деньги для избирательной кампании. Босх продолжал сидя разглядывать Охеду. Теперь он лучше понимал, почему тот решил исчезнуть и сменить имя. Что бы им ни двигало – любовь или похоть, – его засосало в темный и опасный водоворот, где политика смешивалась с убийством. – Это был Армандо Зейас? В его честь устроили ужин? Охеда покачал головой: – Нет, не он. – Уверен? Помнишь, что я сказал насчет вранья? – Уверен. Это не он. Зейаса я знаю. Мы играли на его свадьбе. Это был другой кандидат в мэры. Белый парень. Значит, кто-то из конкурентов Зейаса. Связь получалась не совсем прямой, но Босх почувствовал, как вокруг него словно забурлила темная воронка. Босх нашел Сото в соседней комнате, откуда она следила за допросом. Люсия была одна. Перед ней стоял пакет с картофельными чипсами, купленный в автомате. Увидев его, Босх вспомнил, что ничего не ел с тех пор, как перекусил в Далласе сандвичем с грудинкой. – Где Рикки? – Ушел полчаса назад. Сказал, у него есть свои дела, но он будет рядом, если что. Поздравляю, отличная работа. Босх взял пакет с чипсами и запустил в него руку. Сото не возражала. – Спасибо. – Рикки сидел здесь до тех пор, пока Охеда не начал говорить. Он сказал, ты «настоящий аллигатор» и тебе не нужна его помощь. Что это значит? Босх пожал плечами: – Не знаю. Он слишком молод, чтобы помнить о Вьетнаме. – А что было во Вьетнаме? Мой дед там воевал. – Твой дед? Я чувствую себя динозавром. Сото с притворным возмущением отобрала у него пакет. – Купи себе другие! В коридоре полно автоматов. Мой дед был намного старше тебя и служил в военно-морском флоте. Он был кадровым офицером. Так что это значит? – В ЦРУ «аллигаторами» называли парней, выбивавших показания из пленных. Считалось, что они использовали так называемые усиленные методы допросов. – Вроде вертолетов? Да, дед мне кое-что рассказывал. Воспоминания Сото могли разбудить его собственную память, а Босху этого совсем не хотелось. Поэтому он вернулся к главной теме: – Что ты записала из последней части допроса? – Пока ничего. – Вот и отлично. Не записывай. – Почему? – Потому что мы стоим перед горячей дверью и не должны лезть напролом. Нельзя открывать дверь в горящей комнате. Нужно осторожно подойти и… Гарри вдруг понял, как дико это звучит, и умолк. – Прости, мне не следовало… – Все в порядке, – перебила Люсия. – Я поняла. Хорошо, мы исключим это из отчета, а как насчет видеозаписи? Ты не будешь ее стирать? – Нет, мы возьмем запись, но капитан не станет ее смотреть. Он прочтет только отчет, и я не хочу, чтобы в нем оказалась последняя часть допроса. – Ясно. – Вот и хорошо. Как Охеда его назвал? Брюс Бруссар? Ты слышала о таком? Сото покачала головой. – Вроде что-то знакомое, но не могу вспомнить, – призналась она. – А ты? – Нет. – «Бетонный король» звучит внушительно. Ты веришь Охеде? Насчет того, что он влюбился в женщину с богатым мужем? Босх на секунду задумался, потом кивнул: – В общем, да. Он мог влюбиться. Что касается женщины, то… еще не знаю. Но мы пока никому не должны об этом рассказывать. Ни начальству, ни своим друзьям, даже если у них есть жетоны. Первым делом надо побольше узнать о Марии Бруссар. – А что ты скажешь капитану? Он наверняка спросит, что мы сделали на потраченные средства. |