Онлайн книга «Ганнибал. Бог войны»
– Уклониться от опасности будет лучшим решением, – сказал Темпсан, взглянув на женщину. – Лишний день не имеет значения. Аврелия согласно улыбнулась. «Скоро я приеду, муж мой, – подумала она. – Держись». Капитан заметно обрадовался словам Темпсана и, сложив ладони рупором, крикнул: – Зарифить парус! Живее! Дюжина моряков полезла на мачту, но едва коснулись снастей, как дозорный снова крикнул: – Парус! – Где? – закричал капитан. – У нас за кормой. Неизвестно, откуда взялся. Наверное, скрывался за одним из островов. Все глаза обратились к корме. Примерно в миле виднелся квадратный парус, больше, чем их собственный, и его было ясно видно. Капитан выругался, и Аврелии стало нехорошо. Ей не нужно было говорить, что новый корабль плывет по ветру. Если он к тому же помогает себе веслами, то скоро настигнет их. – Оставить парус, как был! – заревел капитан и взглянул на Темпсана. – Этот корабль не дружественный, командир, судя по виду. Я не хочу ждать, чтобы убедиться в этом. У нас нет выбора. – Мчаться на юг и молиться, что первый корабль не вражеский? – спросил Темпсан. – Если вас это устроит, господин. – Делайте, как считаете нужным. Получите тысячу драхм сверх договоренности, если сегодня окажемся в Регии. Капитан сверкнул зубами. – Постараюсь, господин. – Он спустился по мосткам к пятидесяти гребцам и приказал налечь на весла. – Гребите во всю силу, – услышала Аврелия. – Наш лучший шанс – оторваться от них, – сказал капитан помощнику. – Ты знаешь, какой будет ветер, когда мы войдем в пролив… – Непредсказуемый, как недовольный финикийский ростовщик. – Если он подует на юг, мы посмеемся. А если наоборот? Капитан состроил гримасу, и страх госпожи возрос еще пуще. Единственным средством оставались молитвы, и она старалась не терять надежды на них. Вскоре удача отвернулась от римлян. Корабль сзади догнал их настолько, что мог преградить путь на север, а парус, который они видели на юге, оказался принадлежавшим триреме. Больше, быстрее, втрое превосходящей их числом гребцов. Она неслась к ним по волнам. Нарисованные над тараном глаза устрашали, а палуба была усеяна солдатами и лучниками. Флаг на носу говорил, что корабль сиракузский. Это посеяло страх на корабле Аврелии. Гребцы замедлили движение, но никто пока не сказал ни слова. – Они должны грести! – воскликнул Темпсан, его лоб блестел от пота. – Какой смысл? – возразил капитан. – Все кончено. Темпсан хотел возразить, но над водой раздался голос, велевший на плохой латыни: – Поворачивайте, или мы вас протараним! Бросив на Темпсана взгляд с выражением «что я говорил!», капитан велел сушить весла. – Разве мы не можем оказать сопротивления? – спросил Темпсан. – Каким образом? Мы моряки, мой господин, а не солдаты. Трирема приблизилась на расстояние выстрела из лука и повернулась к ним бортом. На палубе столпились люди, готовясь перепрыгнуть на корабль, как только трирема достаточно сблизится с ним. – Вам бы стоило попытаться. – Нас перебьют, господин. Извините, но ваши драхмы больше ничего не стоят. Аврелия изо всех сил старалась сохранять спокойствие. Теперь она уже была рада, что рядом Агесандр. – Что с нами будет? – спросила она капитана, довольная, что голос не дрожит. – Если повезет, госпожа, они только захватят корабль и заставят нас послужить им в качестве команды. – Он поколебался, прежде чем с сожалением добавить: – Что касается пассажиров, тут я не могу сказать. Аврелия посмотрела на лицо Темпсана, которое исказилось страхом. – В лучшем случае нас обратят в рабство, – сглотнув, выговорил Агесандр. – Или убьют. Женщина напрягла колени, чтобы ноги не подломились. «Какую глупость я сделала, – подумала она. – Нужно было последовать совету Темпсана и остаться в Риме». – Я могу убить вас и Публия прямо сейчас, чтобы избавить от страданий, – прошептал Агесандр. В ужасе посмотрев ему в лицо, Аврелия поняла, что предложение было совершенно искренним, а также заметила в его глазах тревогу. – С вами может случиться страшное. Вы не представляете себе… – Нет. – А что, если Публия продадут кому-то еще? Вы подумали об этом? – Такого не случится. Я упрошу их командира. Он поймет, что я благородная женщина. – Ему все равно, – сказал Агесандр. – Ты не убьешь нас, – прошептала она. – А что будет с тобой? – Пусть берут в рабство. Это для меня не внове. А когда выдастся шанс, убегу. Если смогу тогда помочь вам, то помогу. Аврелия судорожно глотнула и стала молиться горячее, чем когда-либо со времен Канн: «Спасите меня и мое дитя. Спасите нас всех». Снова раздался приказ на плохой латыни: – Уберите весла! Капитан торопливо повторил команду, и гребцы правого борта убрали весла, в то время как трирема приближалась боком. Ее весла уже были убраны. Тумп, тумп, тумп. Дерево ударилось о дерево, и два борта сошлись. Сиракузцы не стали дожидаться, когда их корабль полностью остановится. Полдюжины, потом дюжина солдат с мечами наголо спрыгнули на палубу торгового корабля. – Бросай оружие! – крикнул один на ломаной латыни, а потом повторил то же по-гречески. Несколько матросов на палубе упали на колени, моля о пощаде. Гребцы даже не подняли глаз. Капитан поднял руки и сказал на сносном греческом: – У нас нет оружия. Корабль ваш. Агесандр встал перед Аврелией, которая подозвала к себе Элиру с Публием. К чести Темпсана, он встал рядом с Агесандром. – Сохраняйте спокойствие, моя госпожа, – сказал он. – Я уберегу вас. – Нет, Темпсан, – запротестовала она, но он шагнул вперед и сказал: – Мы мирные люди. Ответ старшего из солдат был незамедлителен и жесток. Он по рукоятку вонзил меч мужчине в живот. Темпсан издал вдох, тут же перешедший в крик. Солдат щитом столкнул его с клинка и швырнул к гребцам. Пока он кричал там в агонии, солдат холодным взором посмотрел на Агесандра, который стоял следующим, и Аврелия ощутила, как напрягся бывший раб. Несмотря на их непростые отношения, ему не было смысла так же отдавать свою жизнь. Это ничего не даст. – Стой, – прошептала она и громко сказала по-гречески: – Я благородная римлянка. Причинив мне вред, вы рискуете. – Никогда не трахал римскую матрону. Не думал найти такую на этом корыте, – усмехнулся солдат. – Братцы, мне улыбнулась удача! |