Онлайн книга «Доктор Кто. Клетка крови»
428-й вскинул бровь и начал аплодировать. Медленно и насмешливо. – Умоляю, скажите, что за это меня посадят в одиночную камеру. – Именно, – Бентли упорно не показывала волнения. – Замечательно, – 428-й потер руки. – Потому что сейчас на всех вас мне смотреть тошно. Будет неплохо отдохнуть от ваших физиономий. Что ж, ведите меня в мое новое жилище. Ах да… – он повернулся к Бентли. – И передайте мои извинения Лафкардио. Хорошо? Бентли кивнула. – Отлично, – сказал 428-й, легкой походкой направляясь к ожидавшим его Караульным. – Потому что никак иначе из ваших уст он извинений явно не услышит. Мы установили в его новой камере видеонаблюдение, но ничего особенного не происходило: 428-й просто сидел без движения, повернувшись спиной к объективу. Часами. Девушка вернулась. Она стояла на посадочной площадке. Волосы ее были аккуратно зачесаны назад, а одежда все та же, только слегка перепачкана краской. В руках она держала плакат. – О, привет! – сказала она и протянула руку. – Можете не пожимать, краска еще не высохла. И да, у вас же тут электрическое поле. – Да, – согласился я. – Я знала, что вы придете, – Клара, похоже, была довольна собой. – Ну, я обязан выходить только при первом посещении, но вполне могу выйти снова, если захочу. – Ко мне вы выйдете еще не раз, – заверила она меня. – Это все-таки мне решать, – ухмыльнулся я. – А вы и впрямь напыщенный осел, – усмехнулась Клара. – Вам бы понравился директор моей школы. – О, ясно, – сказал я. – Значит, вы намерены добиться помилования для Доктора, называя меня напыщенным ослом? – Ага, – ответила она. – И еще я собрала подписи. Как вам? Она помахала плакатом. На нем была надпись «Свободу Доктору!» и множество разноцветных отпечатков ладоней. – Класс 2«б» нарисовал, – пояснила она и перевернула плакат. На обратной стороне было написано: «Спасем Дот Кот!» Я вопросительно посмотрел на Клару. – А, точно, 2«а» не совсем правильно понял задание. Дот Коттон, известная лондонская курильщица. Ну да это неважно. А метлу мне Дэнни одолжил, он тоже в нашей школе преподает. Нет, погодите, это тоже неважно, – этот Дэнни явно ее парень. Почувствовал ли я ревность? Как ни странно, нет. – У вас ничего не случилось? – спросил я. – Э… нет. А что? – Вы, кажется, чем-то обеспокоены. – А, да. Ну, я сейчас нахожусь одновременно в двух местах, – Клара помрачнела. – Не суть. Как поживает Доктор? – Заключенный 428 находится под присмотром в соответствии с установленным порядком. – Установленным порядком? Готова поспорить, он в восторге, – Клара скорчила рожицу. – Вовсе нет. – Я так и думала, – она приложила немало усилий, пытаясь изобразить равнодушие. – Слушайте… – сказала она. – Можно… можно вам кое-что дать? – Прошение? – я вздохнул. – Я могу их принимать, но подарки и письма для заключенных – нет, – Клара меня разочаровала. Немедленно утратив к разговору интерес, я указал на проем в ограждении, где был установлен серебристый ящичек. – Если вам так угодно, – я и впрямь надеялся, что она способна на большее. – Положите предмет в ящик. Клара заколебалась. – Жизненно важно, чтобы вы это прочитали. Вы все поймете. – Что пойму? Рисунок 2«б» класса? – Нет. То есть да, там очень много всего важного и только один рисунок. Он хороший. 2«б» обещали постараться. После того как Доктор однажды пришел к ним делать зверей из воздушных шариков. Но это не главное, – она вытащила из сумочки стопку бумаг и положила в ящик. – Вы должны прочитать вот это. Эй, вы куда? – Ну, я могу вас заверить, что прочитаю эти материалы, – сказал я. – Когда будут отключены семь систем, необходимых для передачи предметов. Для этого нужно провести осмотр и обследование. Затем, если предметы пройдут обследование, содержимое Ящика Честности будет передано… – Ящик Честности? – Да, он так называется. – У вас тут даже почта проходит цензуру? – Обследование. Клара скривилась. – Готова поспорить, в итоге вам достанется только рисунок с собаками, играющими в футбол. Рисунок-то хороший, вот только мячик дети вырезали из фольги и приклеили. Если он отвалится, смысл рисунка вам покажется крайне загадочным. Множество потерявшихся собак – загадочно и бессмысленно, – последние слова она сказала с особым выражением, словно подчеркивая их. Я церемонно поклонился. – В таком случае мне не терпится его увидеть, – сказал я Кларе. – Как поживает Доктор? – крикнула она, когда я повернулся, чтобы уйти. – О, держится как может, – ответил я и оставил ее в одиночестве размахивать плакатом на посадочной площадке. В драку в буфете вмешалась страж Дональдсон. 203-я… она всегда была немного задирой. Абесса – вот как ее звали. Во время Революции на Родине она была наемницей проигравшей стороны и всегда мрачнела, когда об этом заходила речь. И, когда выяснилось, кто именно платил ей за работу, новый президент сослал ее сюда. Трудно было винить 203-ю за тяжелый характер. К жизни в Тюрьме она относилась так же, как люди порой относятся к новой работе, которая им совершенно не нужна. Я был уверен, что она только и мечтает поскорей отсюда выбраться. Это довольно иронично, поскольку, как вы наверняка помните, Тюрьму покинуть невозможно. Даже странно, что Заключенный 428 не заметил, как она на него надвигается. 203-я была высокой и довольно эффектной. Я бы даже назвал ее красивой, не будь ее лицо таким суровым. Прическа 203-й была, как и прежде, модной, будто она в любую минуту была готова нацепить платье и отправиться на вечеринку. Будто просто ждала, когда ей позвонят и позовут куда-нибудь, где повеселее, чем у нас. Лично я считал, что держать здесь наемницу с такими навыками, как у нее, – очень опрометчиво. С тем же успехом она могла бы работать на новое правительство. Но в таких вопросах власти были непреклонны. В Тюрьме 203-я порой выступала в роли неофициального промежуточного звена правосудия. Если без обиняков, это попросту означало, что Абесса нападала на людей, которые ее раздражали. Именно по этой причине 428-й внезапно взлетел в воздух. Рухнув у ног других заключенных, которые торопливо отошли в сторону, он встал. Отряхнулся, расправил невидимые миру складки на униформе. – Если ты хотела взять мою порцию каши, можно было просто попросить, – сказал он. Абесса нависла над ним. – Значит… дело не в каше? – рискнул уточнить 428-й. |