Книга Горький ветер свободы, страница 72 – Ольга Куно

Однако, дойдя до камеры, я остановилась как вкопанная. Нет, на дежавю это было решительно непохоже. Все, что угодно, только не дежавю. Честно говоря, в первый момент мне даже хотелось извиниться, сказав, что я ошиблась дверью.

Камеру освещали свечи, горевшие в многочисленных канделябрах. Окошко было, несомненно, зарешечено, но пряталось за веселенькой оранжево-зеленой занавеской. Весь пол был покрыт мягким светло-оранжевым ковром. К дальней стене придвинут диван, на нем в творческом беспорядке раскиданы подушки. Даже не представляю, как его просунули в дверь. На маленьком столике – чайный сервиз. В одном углу – высокая ваза с цветами. Другой отгорожен ширмой.

Агнесса, опасно балансируя на стуле, оплетала решетчатую дверь свежесрезанными цветами.

– Здравствуйте, донья Сандра! – приветливо улыбнулась она. – Я тут как раз заканчиваю. Извините, приказ совсем недавно поступил, не все успела.

– Н-ничего, – ошеломленно проговорила я.

– Что здесь происходит? – хмурясь, выдохнул городской стражник.

– Доставили подозреваемую к месту заключения, – спокойно отозвался его местный коллега, которого, похоже, успели предупредить о произошедших в тюремном интерьере изменениях.

Мужчина в форме не нашел, что ответить.

– Прошу вас, донья Сандра. – Парень вежливо указал мне на камеру.

Пожав плечами, я шагнула внутрь. Ноги тут же утонули в мягком ворсе ковра. Пожалуй, тут и на полу можно сидеть. Но я прошла к дивану.

– Там сбоку книжки лежат, если вам интересно, – заметила все еще стоявшая на стуле Агнесса.

– Спасибо, – кивнула цветочнице я.

Пока читать не хотелось.

– А дверь запереть? – напомнил страж порядка.

– А зачем? – удивленно воззрился на него наш стражник.

– То есть как? Чтобы заключенная не сбежала.

Наш парень посмотрел на него как на полного идиота.

– Вот ты бы сам отсюда сбежал? – поинтересовался он, указав на великолепное убранство камеры. – Лично я бы сюда из дома переселился.

– Только кто же тебя пригласит? – усмехнулась, заканчивая работу, Агнесса.

Тот согласно вздохнул и протянул ей руку, помогая спуститься с опасно покачивавшегося стула.

– Донья Сандра, а можно я здесь пока посижу? – спросила цветочница. – Ну, чтобы вам нескучно было.

– Сиди.

Я не видела причин возражать, хоть и чувствовала: что-что, а скука мне в этой жизни точно не грозит.

Агнесса уселась на ковер, по-южному скрестив ноги, благо широкая юбка позволяла.

– Тут и на диване места полно, – подсказала я, чувствуя некоторую неловкость оттого, что девушка устраивается на полу.

– Ничего, – откликнулась цветочница, – мне тут очень удобно. Давно не видела такого ковра! А вы, может, прилечь захотите.

Она с откровенной насмешкой покосилась на представителя закона, скромно сидевшего снаружи на простеньком стуле.

– Агнесса! Ну ты-то могла меня известить, что донья Сандра здесь! – послышался возмущенный возглас Бьянки. – Почему я обо всем узнаю последней? Может, ей что-то нужно уже давно? Может, я что-то могла принести?

– Нет, Бьянка, как видишь, мне ничего не нужно, – заверила я, предоставляя вошедшей в камеру горничной самой убедиться в справедливости моих слов. – Лучше присаживайся.

Девушка посмотрела на меня, потом на Агнессу и в итоге тоже устроилась на ковре.

– Бьянка, не стесняйся, на диване много места, – запротестовала было я.

– Нет, донья Сандра, на диване я где угодно могу посидеть, а такие ковры днем с огнем не сыщешь! – возразила Бьянка. – Ух ты! – раздалось полминуты спустя откуда-то из недр длинного ворса. – Вот это да! Какой он мягкий!

Невольно позавидовав, я подумала, а не испробовать ли и самой ковер на мягкость. Опасливо покосилась на мужчину в форме… Ладно, не буду, а то еще расценит как попытку укрыться от органов власти.

Донья Сандра! – В дверной проем просунулась голова Фредиэно. – Вот вы где! Я вижу, вы решили сбежать от работы. А вот и не выйдет! Я принес вам несколько документов на подпись.

– Дон Фредиэно, я как-то не в настроении сейчас работать, – капризно отозвалась я. – Обстановка, знаете ли, не располагает.

Тем не менее я протянула руку и документы приняла.

– Мы с вами – деловые люди, занимающиеся важной работой, – попенял мне Фредиэно. – Мы не можем себе позволить просиживать штаны, не делая ровным счетом ничего полезного.

Обращался он вроде как ко мне, но при этом пристально смотрел на стража порядка.

– Мне понадобится перо и чернила, – напомнила я.

– А здесь что же, нет? – изумился Фредиэно.

– Я сбегаю, принесу, – подскочила Бьянка.

– Да не надо! Тут все есть, – возразила Агнесса. – Вот!

И она достала откуда-то из угла камеры маленький поднос с писчими принадлежностями.

Тяжело вздохнув – отвертеться от работы не получилось, – я пододвинулась ближе к столику и стоявшему на нем канделябру и стала просматривать документы. В черновой версии все они были мне знакомы, но я считала необходимым пробежаться взглядом и по окончательной, убеждаясь, что между этими двумя вариантами нет существенных различий. Не то чтобы я не доверяла Фредиэно или секретарю Данте, просто считала, что если я где-то ставлю свою подпись, то и ответственность за это целиком и полностью лежит на мне.

– Ну, как идут дела?

Теперь из темноты коридора возник Данте. Начисто проигнорировав присутствие стража порядка, прошел в камеру, оставив за собой распахнутую дверь.

«Вот теперь, когда ты вернулся, неплохо», – подумала я.

В камере действительно как будто бы сразу стало теплее.

– Все в порядке, – сказала я вслух и улыбнулась.

Он ответил мне тем же, огляделся и прошел к дивану. Ну наконец-то, мне все-таки не придется восседать здесь одной, возвышаясь надо всеми, подобно статуе!

– Что это? – нахмурился Данте, неодобрительно глядя на бумаги.

– Я принес донье Сандре кое-какие документы на подпись, – признался Фредиэно.

– С этим могли бы и подождать, – поморщился Данте.

– Я прихватил только наиболее срочное.

– Да мне нетрудно, – поспешила вмешаться я.

Еще не хватало, чтобы у Фредиэно возникли проблемы. Тем более учитывая, что он наверняка притащил сюда эти бумаги с единственной целью отвлечь меня от грустных мыслей.

– Больше никакой работы, – отрезал Данте. – Не только сегодня, но и ближайшие два дня.

– Почему два дня? – разволновалась я. – Ты думаешь, столько меня продержат под арестом?