Онлайн книга «За полшага до счастья»
|
– Заглянем в пекарню, там есть все, что нужно. Одень Людовика, на улице свежо. – Это далеко? – Пятьдесят метров. Едва они отворили дверь в лавку, хозяйка расплылась в широкой улыбке и пошла им навстречу, чтобы обнять Поля и крепко расцеловать его. – Привет, Поль! Приехал? – Привет, Аннет. Познакомься, это Жюли. Тогда хозяйка обняла Жюли, чтобы так же искренне расцеловать ее. – И ты прятал от нас такую прелестную юную женщину! – Только не говори ей, что она мне в дочери годится, она не хочет, чтобы думали, будто я ее отец. – Очень зря, мадемуазель. Поль обворожительный мужчина и отменный отец. Жюли вежливо улыбнулась и смущенно посмотрела на Поля. – К тому же он будет счастливым дедушкой, – продолжала хозяйка, склоняясь к Людовику, который спрятался за мать, краем глаза поглядывая на незнакомую тетю. Та вернулась за прилавок, взяла с витрины бриошь, отрезала кусочек и протянула малышу: – Бери, зайка! Надо воспользоваться твоим пребыванием, чтобы ты слегка распушился! Вы надолго? – Недели на две-три. Жером тоже здесь. Он еще спит. – Ах, бедный Жером! Скажи, чтобы зашел повидаться. Когда мы получили от тебя сообщение о похоронах, мы так огорчились… Аннет – полная противоположность традиционному представлению о булочнице, круглой, как форма с тестом, поднимающимся у очага. Зрелого возраста, в скромном переднике, она маленькая и худенькая. Видать, будущий муж покорил ее не куинь-аманнами [4] . Или же она относится к женщинам с обменом веществ, достойным атомного реактора. Такие могут есть неприлично много и не прибавлять ни грамма, тогда как у других бока растут от одного только взгляда на витрину кондитера. У Аннет жизнерадостный характер, так что после упоминания о трагедии она очень быстро снова пришла в доброе расположение духа. Ее пронзительный благодушный смех разносился по всей пекарне, сопровождая почти каждую ее фразу. – А Марлен нет? – Марлен больше нет в моей жизни. – Да что ты! – с улыбкой воскликнула Аннет. – Наконец-то! – No comment, Аннет, я знаю, что ты была права. Это была не моя женщина. – Я не тщеславная, ты меня знаешь… – Разумеется! На обратном пути Людовик шел впереди с большим куском бриоши. Он постоянно останавливался, наклонялся, подбирал камешек и клал себе в карман. В деревне пустынно. Им не повстречалась ни одна машина. – Здесь тихо, – заметила молодая женщина. – Не сезон. В середине октября остаются только местные, которые живут здесь весь год, и несколько сумасшедших, которые еще приезжают послушать шум волн. Барки вернулись, ставни в домах на берегу закрыты, но воздух еще теплый. – Вас здесь все знают. – Вот уже тридцать лет я каждое лето приезжаю сюда. – И вам не надоедает? – Никогда. Я обожаю это место. Находиться на пляже и испытывать это ощущение, будто ты на краю бесконечности… К тому же люди замечательные. – Ну да, это ясно… Моя-то булочница не отрезала бы такой здоровенный кусок бриоши, чтобы угостить Люка. Если так будет продолжаться, он за неделю прибавит три кило. – Это пойдет ему только на пользу. Он похож на выпавшего из гнезда воробушка. И тебе хорошо бы постараться пополнеть. Меньше будешь напоминать синичку. – Мне и так уже джинсы стали тесны. Это позавчерашний ресторан. – Очень хорошо. А то ты вызываешь жалость. – Мне казалось, вам меня не жалко. Я бы предпочла вызывать жалость, но влезать в свои штаны. – Купим следующего размера. – У меня нет денег. – Прекрати постоянно говорить о деньгах. – Однако это нерв войны [5] . Без денег сегодня ничего нет. – Главное купить нельзя. – Ну да, слова богача. Главное – это что? Любовь, добрые чувства, счастье? – возмутилась Жюли. – Знаю я вас! Только люди, которые ни в чем не нуждаются, говорят, что деньги – не главное. Тем не менее иногда деньги полезны. Они позволяют иметь телефон, чтобы позвонить друзьям, когда тебе тоскливо. Они позволяют время от времени поесть вкусненького и в супермаркете прекратить наклоняться к нижним полкам, куда суют всякие дрянные продукты, а по ночам ползают тараканы. Деньги позволяют, когда хочется, купить модную шмотку, а не отставать на два года, потому что милые дамы, у которых полно денег, любезно сдадут надоевшие им тряпки в ближайшую лавку старьевщика. Это позволяет не дергаться, если лента транспортера перед кассой остановится… Это позволяет… – Хватит, прекрати! Мне очень жаль. Но я напоминаю, что я тебе обещал, что твое пребывание здесь оплачено. All inclusive. Включая штаны, если ты малость раздашься в бедрах. – А я напоминаю вам, что меня это смущает. – Ах, ну да, точно. Ты же феминистка. – Нет. Но я не привыкла, чтобы меня покупали. – Я тебя не покупаю. Выкинь это из головы. Я покупаю вещи для тебя и твоего сына. Это совсем другое. – Я так и не поняла, почему вы предложили мне поехать. – Ты не обязана понимать. Я даже не совсем уверен, что тут есть что понимать. Ты возникла на моем пути, как кремень. А я кроманьонец, который безуспешно искал его, чтобы разжечь костер на краю дороги. – Я вообще не понимаю, о чем вы говорите. – Ты согреваешь мне душу. – Хотелось бы мне знать как? – Мне тоже. Я просто констатирую. Разве обязательно понимать все? – Вы что, влюблены? – Успокойся, я не собираюсь тащить тебя в гостиничный номер, чтобы с гордостью думать, что еще могу завалить малолетку. У тебя внутри есть какое-то сияние. Вот и все. А мне хотелось добавить чуть-чуть света в мои серые будни. Тут Жюли задумалась, где он мог разглядеть это сияние. У нее-то такое ощущение, что ее жизнь, если бы не сын, была бы сплошными серыми буднями. – Да где же вы видите этот свет? – В твоих глазах. – О, только не надо про глаза. Это самый неуклюжий из известных мне приемов соблазнителя – сказать девушке, что у нее красивые глаза. |