Онлайн книга «Возрожденная любовь»
|
Он хотел жить со своей раздражающе прекрасной женой Маргарет. Грейвз повернул направо и переступил арочный дверной проем. – Ваша светлость, виконт Пауэрз. Послышался тихий возглас и шорох юбок. Джеймс расправил плечи и заставил ноги двигаться. До комнаты оставалось всего три проклятых шага, но каждый давался так тяжело, словно он шел через болото. Мэри стояла там. Смотрела на него. Гордая, сильная, в фиалковых глазах по-прежнему сверкал огонь. Она слегка приоткрыла рот и уронила руки на пышные зеленые юбки. Голос подвел его. Она выглядела совсем по-другому, но в то же время совсем как раньше. За год нездоровая худоба покинула ее фигуру. На теле и лице появились плавные изгибы, темные волосы были тщательно накручены и уложены. Здоровый румянец озарял когда-то иссиня-бледное лицо. И было что-то еще. Крой небольшой блузы, прикрывавшей живот, ясно заявлял об одном: они с Эдвардом ждали ребенка. Джеймс склонил голову. – Ваша светлость. – Ты чертов осел, – выдохнула Мэри и кинулась через комнату. Он совершенно застыл, когда она обхватила его руками, словно боялась, что он может внезапно исчезнуть. Пока маленькая фигура обнимала его, Джеймс стоял потрясенный. Он в лучшем случае ожидал прохладной любезности. Пауэрз неуклюже держал руки по швам. Мэри сжала его еще раз и отступила. Сощурив глаза, она заявила: – Надо сказать, сэр, у вас довольно крепкие нервы, если вы заявились сюда спустя столько времени без предупреждения. В этот момент Джеймсу захотелось опустить голову и что-нибудь забормотать, но, как бы сказала Маргарет, он не должен все время себя винить. Он просто человек, который принимал крайне неправильные решения. – Не знаю, что и сказать. Мэри подняла черную бровь. – Можешь извиниться. За чаем. Грейвз, пожалуйста, займитесь этим. Дворецкий поклонился и бесшумно их покинул. Чувствуя себя не в своей тарелке, Джеймс огляделся по сторонам. Раньше здесь было мрачно, всюду тьма или полумрак. Теперь свет лился сквозь высокие окна и тонкие портьеры, отражался от обитой розовой парчой мебели и массивных зеркал в золоченых рамах. Вся комната, казалось, сияла довольством, так же как стоявшая перед ним женщина. Мэри скрестила руки на груди прямо над слегка округлившимся животом. – А теперь, как бы мне ни хотелось думать, что ты пришел навестить друзей, должно быть, что-то привело тебя к нашим с Эдвардом дверям. – Ты прямо к делу. Мэри слегка улыбнулась и направилась к двум креслам, уютно расположенным у окна. Положив руку на розовую парчу, она указала на кресло напротив. – Я боюсь, ты можешь исчезнуть прежде, чем мне удастся что-нибудь из тебя вытянуть. Все это казалось таким странным. Их роли полностью поменялись. Когда Джеймс встретил Мэри, она была под действием наркотиков, подвергалась избиениям и оскорблениям со стороны смотрителей приюта для душевнобольных и совершенно не доверяла мужчинам. Тогда он помог ей. Теперь… Пауэрз молча пересек комнату и сел в предложенное кресло, потрясенный приливом благодарности – чувства, раньше ему не знакомого. Чувства, вызвать на поверхность которое смогло только постоянное присутствие Мэгги. – Ты улыбаешься, – сказала Мэри. Он взглянул на нее. – Правда? Расправив юбки, она уселась напротив. – Еще как. – Я кое о чем задумался. Мэри склонила голову набок: – Или о ком? – Да, – признался виконт. – О ком. Мэри откинулась назад, с ее губ сорвался тихий вздох. – Извини, в последнее время я ужасно быстро устаю. Джеймс сдвинулся на край кресла. – Тогда мне не следует… – Если уйдешь, я буду гнаться за тобой с пистолетом, а ты знаешь, насколько я хороший стрелок. Он потер ладонью челюсть, вспоминая ее идеальный прицел в поле много лет назад. – И в самом деле, знаю. Хотя в умении обращаться с ножом тебе со мной не сравниться. Мэри закатила глаза. – Вы, сэр, не умеете проигрывать. – Это точно, – тихо сказал виконт. Ее взгляд потемнел. – Мне кажется, мы больше не обсуждаем наши возможности с пистолетами и ножами. – Я… – он сглотнул, когда стыд – очередное чувство, которому он раньше не позволял всплывать на поверхность, – сдавил его горло. Сделав глубокий вдох, он сжал руки в кулаки. – Мне нужна твоя помощь. Стенхоуп ожидал насмешек – как он, могучий и самодовольный, пришел просить ее о помощи. В прошлом он часто над ней насмехался. Несколько мгновений Мэри сидела молча. Тишина длилась так долго, что Джеймс почувствовал, как она царапает его кожу. Ее нарушил звон фарфора, и в комнату возвратился Грейвз с серебряным подносом в руках, нагруженным чайным набором. Мэри ничего не говорила, пока дворецкий опускал поднос на маленький столик возле ее кресла. Словно понимая, что происходит нечто важное, Грейвз ничего не сказал и удалился. Воцарившаяся между ними тишина снова заполнила комнату, пока приглушенное тиканье французских часов на мраморной каминной полке не стало таким же громким, как «бом, бом, бом» могучего колокола Биг-Бена. Наконец, Мэри взяла чайник и серебряное ситечко. Наливая чай, она тихо сказала: – Я ждала этих слов с тех самых пор, как ты перестал бывать в этом доме. Она подняла голову, фиалковые глаза стали большими, и произнесла: – Я боялась, что никогда тебя больше не увижу, что прочту в какой-нибудь газете, что ты умер. – Ты не слишком в меня веришь, так? – прошептал Джеймс. Мэри передала ему хрупкую, наполненную до краев чаем фарфоровую чашку с синим узором. – Я просто знаю, насколько силен наш господин. И ты знаешь, это не имеет никакого отношения к вере. «Наш господин». Мэри пришлось бороться за себя, и у нее получилось. – Значит, ты теперь свободна? Она коротко кивнула и налила себе чашку. – Бывают времена, когда меня внезапно одолевает желание, совершенно беспричинное и непреодолимое, отправиться в аптеку и найти там бутылку опия. Я не могу этого объяснить. Ведь я счастлива, теперь меня ничто не тревожит… – Может, воспоминания? – спросил он. Мэри прикусила губу. – Иногда бывает очень тяжело. Эдвард старается относиться с пониманием. |