Онлайн книга «Охота на льва. Русская сова против британского льва»
|
Едва он закончил телефонный разговор с Москвой, позвонил адъютант Вяземского. — Борис Васильевич велели передать, что разрешение на сотрудничество с полицией получено. «Отлично! — с облегчением вздохнул про себя Андрей. — Теперь — дело за малым…» * * * К вечеру того же дня Голицын уже знал, что темно-синий «Руссо-Балт» К12/20 официально принадлежит генеральному консулу Великобритании господину Локхарту. Сам Локхарт, как ему и полагается, в Москве, а автомобиль передан во временное использование некоему Феликсу Каннингему, тоже британскому подданному, представителю одной из крупнейших судостроительных компаний Королевства — «Ferguson Shipbuilders» в Глазго. — Так вот ты кто, голубчик! — пробормотал довольный Андрей, делая пометку в своей записной книжке. — Интересно, а ты в курсе, что стало с твоим предшественником?.. Определить местонахождение Каннингема не составило труда, потому что все иностранцы обязаны были регистрироваться в полиции и сообщать адрес проживания, а также испрашивать разрешения на непредусмотренные предварительным протоколом перемещения по территории России. Однако когда по указанному адресу явились для проверки два полицейских агента под видом работников санитарно-эпидемиологической службы, хозяйка небольшой частной гостиницы с презрением сообщила, что ее жилец уже неделю как не ночует дома. — Наверняка связался с какой-нибудь вертихвосткой! — бросила она агентам, кокетливо поправляя кружевной чепец. — Господин Каннингем — мужчина видный, богатый, а наши-то лахудры на таких сразу стойку делают. Третьего дня вот тоже, объявилась одна, рыжая. Не иначе — полячка, а может, финских кровей… — Почему вы так решили, Софья Степановна? — осторожно уточнил один из агентов. — Так по-нашему она говорила хоть и бойко, но коряво. Ясно, что не русская. А туда же!.. — А вы, случайно, не знаете, как ее зовут? — А вам это зачем? — Женщина подозрительно уставилась на обоих. — Так ведь… иностранка же. А у нас — сигнал: опасность инфлюэнцы, аккурат из-за границы зараза пришла. — О, господи!.. Нешто стерва меня заразила?! — Ну, пока у нас только предположение… — поспешил заверить ее второй агент, укоризненно зыркнув на коллегу. — Вы уж, уважаемая Софья Степановна, коли кто из этих иностранцев объявится, телефонируйте нам в департамент, будьте любезны. Так как, вы говорите, ее звали?.. — Да уж, всенепременно сообщу! Можете не сомневаться! — твердо пообещала та. — А называлась та иностранка почти что по-нашему — Катей… * * * Наконец настал день, которого Голицын ждал и опасался. Сегодня должно было состояться то самое заседание «друзей» в доме вдовы Пашутиной, и Андрей с утра переживал, хотя больше не за себя, а за вдовушку. «А ну как струхнет? Все-таки женщина…» — вертелось в голове капитана. Он еще раз побывал у Пашутиной поздно вечером, успокоил ее, и все-таки сомневался. Основные силы группы Голицын еще с ночи распределил по округе дома на Лифляндской. Пришлось снова обратиться за содействием к полиции, прикрыв операцию по захвату заявлениями об освобождении похищенного террористами англичанина из военно-морского представительства. Полицейские составили внешнее кольцо оцепления и должны были выдвинуться на исходные позиции только после сигнала Андрея. Время близилось к полудню, а от вдовы по-прежнему не поступило никакого сообщения. — Может, она убоялась? — в который раз спрашивал Тепляков своего молчаливого напарника. Они сидели в том самом закутке, напротив дома Пашутиной, где Голицын схватился с боевиками Рейли, и усердно изображали из себя двух бродяжек, решивших потрапезничать и отдохнуть в тишине перед дальней дорогой. — Мы тут уже три часа сидим, скоро всем глаза намозолим. Поди, уже срисовали нас вражины?.. — Типун тебе! — озлился наконец напарник, прапорщик Белов. — Ложись давай, кемарить будем!.. Но едва они устроились на маленьком пригорке, совсем укрывшись в высоком разнотравье, как в доме на втором этаже приоткрылось окно, и высунувшаяся из-за занавески рука с платком изобразила оговоренный условный знак — нарисовала в воздухе косой крест. — Гляди! — подскочил Белов. — Не подкачала наша вдовушка!.. — Вот и ладно. — Тепляков подобрался, от былой неуверенности не осталось и следа. — Беги на угол вон того дома, семафорь остальным! Пока Белов отсутствовал, корнет открыл счет прибывавшим гостям. Сначала подъехали две — одна за другой — пролетки. Компании, сидевшие в них, всем своим видом демонстрировали праздность настроения, шумели, шутили и в таком задоре скрылись в гостеприимно распахнувшихся дверях пашутинского дома. «Семь», — отметил в блокноте Тепляков. Чуть погодя примчался «Руссо-Балт» и высадил у крыльца еще троих. Когда вернулся Белов, у поручика на страничке значилось: «8 м., 4 ж.» — Слетаются, стервятники! — хищно потер ладони прапорщик. Вдвоем они за полчаса сочли еще два десятка гостей. — Вот это да! — изумлялся Белов. — Неужели сегодня сразу всех возьмем?! — Сплюнь, — посоветовал Тепляков. — Вряд ли такое случится. Они же не совсем дураки? — А чего? Они же не ведают, что их обложили. — Откуда ты знаешь? — Андрей Николаевич вчера на совещании сказал: мол, все правильно делаем, комар носа не подточит! — Белов гордо задрал подбородок. — Ладно, там видно будет… — скептически хмыкнул Тепляков. — Вон, смотри, еще подъехали. Однако на сей раз прибывшие — четверо крепких молодых людей в одинаковых серых в полоску пиджачных костюмах — не стали заходить в дом, а двинулись в разные стороны, создавая условный периметр. Один исчез за углом особняка, второй направился к длинному бараку, в конце которого укрылись в засаде полицейские. Третий фланирующей походкой пошел в том направлении, откуда все трое только что приехали. А вот четвертый потопал прямиком к двум «бродяжкам», нахально расположившимся на травке со своей нехитрой снедью. — Вот черт! — процедил сквозь зубы Белов, краем глаза следя за новым противником. — Что будем делать? — Его пока трогать нельзя, — спокойно, не разжимая губ, проговорил Тепляков. — Если погонит, идем к реке… — Эй, убогие! — небрежно, но с угрозой в голосе начал молодец. — А ну, валите-ка отсюда подобру-поздорову! — С чего бы? — задиристо посмотрел на него Белов и смачно хрустнул огурцом. — Наше место, где хотим, там и сидим! — Я тебе сейчас похочу! — В руке молодца появился револьвер. — А ну, брысь, подзаборники! — Ладно, ладно, — примирительно поднял руки Тепляков, — не серчай, барин, уже уходим! Не надо в нас пистолем тыкать… «Бродяжки» споро сгребли свои нехитрые пожитки и поковыляли в сторону недалекой речушки. Молодец проводил их долгим, оценивающим взглядом, спрятал оружие и сел за стол боком, чтобы держать в поле зрения и кусты, и крыльцо дома Пашутина. |