Онлайн книга «Разведчик. Заброшенный в 43-й»
|
– Неужели я пришел бы пустым? Склады на окраине города, а у меня машины нет. Пришлось идти пешком. Майор открыл дверь в приемную: – Меня ни для кого нет! Игорь уже достал из кармана портсигар. – Можно посмотреть? Майор повертел вещицу в руках, открыл крышку. Затем отпер сейф, достал лупу и долго изучал портсигар, обратив особое внимание на клейма. – Изделие настоящее, но кто мастер, неизвестно. Год изготовления – тысяча восемьсот семьдесят восьмой, – удовлетворенно сказал он и убрал лупу в сейф. – Предупреждаю: вещь не моя, и продавец просит за нее тысячу рейхсмарок. – Хм, за восемьсот возьму. Майор открыл дверцу сейфа, отсчитал деньги и протянул их Игорю. – Надеюсь, за портсигаром не тянется криминальный след? – Что вы имеете в виду? – Портсигар мог принадлежать еврею. Часть из них в гетто, другая часть – уже в мире ином. А вдруг потом родственники опознают? – Герр майор, разве я похож на жулика? Владелец этого портсигара жив. И, кстати, в начале века он служил в австрийской армии. – Неужели до сих пор жив? Сколько же ему? – Не спрашивал, но по виду – не меньше восьмидесяти. – Вы надумали продать часы? – Надумал. За пять тысяч отдам. Майор отсчитал деньги и положил их на стол. Игорь вытащил из кармана часы и делано тяжело вздохнул. – Да, вы, немцы, сентиментальны… – Разве вы сам не немец? – Я уроженец Австрии. После аншлюса земли были присоединены к Германии. И, кстати, недалеко от моего города родился сам Адольф… Игорь убрал деньги в карман. – С вами приятно иметь дело, – улыбнулся майор. – Не откажетесь? – Он вытащил из сейфа бутылку коньяка. – О! Коньяк! У меня от шнапса иногда изжога бывает. Спасибо, от рюмочки не откажусь. – Благородный напиток. Поговаривают, что Черчилль каждый день выпивает по бутылке армянского коньяка. Майор разлил напиток по рюмкам. Свою подержал в ладони, согрел, вдохнул аромат. – Твое здоровье, солдат! Коньяку в рюмках было на глоток, но он оказался и на самом деле выдержанным и с хорошим послевкусием. – Отменно хорош, – похвалил Игорь. – Французский, а они знают толк в выпивке. И тут Игорь понял, что в их беседе с майором настал тот самый, решающий момент… – Скажите, герр майор, а вы бы хотели после войны жить в уютном гнездышке, далеко от лежащей в руинах Германии? – Кто же этого не хочет? Я надеюсь, что моя родина, Австрия, не пострадает так же сильно, как Германия. – Заблуждаетесь, герр майор. Австрия – вассал Германии, ближайший союзник. – Вы можете предложить нечто более серьезное? – Дом, покровительство властей… Деньги вы заработаете сами. – Вы имеете в виду не рейхсмарки? – Нет, конечно. Есть же в мире более надежная валюта – доллары, фунты, швейцарские франки… Майор потихоньку подошел к двери, приложил ухо, прислушался. – Каналья, полагаю – подслушивает. Вы не хотите подышать свежим воздухом? – Да, в кабинете действительно душно. – Я вас подброшу в центр города. – Буду только благодарен. Все лучше, чем идти пешком. Майор водил машину сам, хотя мог иметь водителя. Наверное, хотел, чтобы посторонних глаз и ушей рядом не было. Когда они выезжали со складов, патрульные предупредительно открыли ворота перед машиной и встали «на караул», фактически – смирно, держа винтовку перед собой в руках. Майор проехал немного, свернул в переулок, заглушил мотор и повернулся к Игорю: – Я так понимаю, золото было лишь предлогом для знакомства? – Верно. – Кого вы представляете? – Я не уполномочен говорить об этом. Пока. – И что я должен делать? Поджечь склады или взорвать их? Мелко. Давать информацию? Я всего лишь тыловая крыса. Принять на склад вагон рыбных консервов, отгрузить их, отгрузить машину муки для армейской хлебопекарни… – Не прибедняйтесь. Перед каждым наступлением в те же полки, дивизии, армии, которые будут наступать, производится завоз продовольствия, медикаментов. И даже тыловики в обязательном порядке участвуют в совещаниях и присутствуют на инструктажах. – Пока не планируется, – поспешил ответить майор. – Лжете, господин майор. Планируется крупное наступление в районе Курска и Орла. О грядущем наступлении летом сорок третьего года Игорь знал из истории и сейчас блефовал. Даже если майор и настучит в контрразведку о встрече с ним, это ничего не изменит – до наступления осталось два дня. Майор делано улыбнулся: – Да? Я не знал… – От воздушной и агентурной разведки невозможно скрыть передвижение крупных воинских соединений. Вы же окончили военное училище, господин майор, неужели забыли? Ох, непрост майор, хитер и изворотлив. Игорь подумал, что Франц запросто может служить двум богам. – Я не столь крупная птица, чтобы знать, где Генштаб наметил наступление. Видимо, вы лучше осведомлены. У русских всегда была хорошая разведка. – Мы с русскими союзники и обмениваемся данными. Но я не работаю на русскую разведку. Жаль, что нам не удалось договориться… Игорь размышлял: майор соврал ему о том, что не знает даты и места наступления. Стало быть, сотрудничать он не собирается. В лучшем случае он не покажет на Игоря, чтобы до контрразведки не дошли сведения о его интересе к золоту. Но не исключено, что верный присяге и воинскому долгу, он поедет в гестапо. За мелкие игры с золотом строго не накажут, могут понизить в звании или отправить на фронт. Как и в СССР, золотовалютные операции населения в Германии были вне закона. И отсюда вывод – майора надо убить. Здесь, сейчас и желательно ножом. Досадно только, что Игоря вместе с майором видели несколько человек – ефрейтор в приемной, постовые на воротах. Одно и то же описание унтер-офицера, присутствовавшего на складе и на явочной квартире агента, сданного радистом, – подарок для гестапо. – Я знаю, о чем вы подумали, унтер, – заявил майор. – Убить меня решили – вы же почти раскрылись. Я отказываюсь сотрудничать с теми, кого вы представляете, по другой причине: меня переводят по службе в Германию – родственник поспособствовал. Какой тогда смысл? – И куда же, если не секрет? – На равноценную должность. Однако местечко – глухомань, остров Узедом. |