Онлайн книга «Разведчик. Заброшенный в 43-й»
|
Лейтенант не спал. Игорь разговор слышал, стоял рядом со входом. – Человека привел – в немецкой форме. Утверждает, что разведчик. – Я думал, наша группа вернулась. Ладно, заводи. Игорь вошел. Лейтенант посмотрел на его босые ноги: – Вплавь через Полисть добирался? – В самую точку! Так речка Полисть называется? – У тебя карты нет? – Никак нет. Я из ГРУ. Зафронтовая разведка, младший сержант Катков. Документы при себе, только немецкие, сами понимаете. – Кому доложить о твоем прибытии? – Подполковнику Стрюкову, разведотдел штаба армии. – Попробую. В мешке что? – Документы. Больше говорить о содержимом этого мешка я не имею права. Лейтенант принялся накручивать ручку полевого телефона. – Резеда! Резеда! Соедините меня со штабом дивизии. Лейтенант доложил собеседнику о прибытии зафронтового разведчика с той стороны. Ни фамилий, ни званий, ни должностей не называлось. – Так точно, понял! – ПНШ положил трубку, зевнул. – Приедут за тобой. Ты расскажи, как и где переходил. – На полосе роты, сержант которой привел меня сюда. Переправлялся на автомобильной камере от машины, боялся мешок с документами замочить. – О немцах что сказать можешь? – Берега реки заболоченные, посты редкие, через полсотни метров. Одно пулеметное гнездо, окопчик мелкий. – На нашей стороне не лучше, да ты сам видел. Без веревки не выберешься. – Для перехода место удобное. Немцы подтягивают резервы в Старую Руссу. А напротив вас войск мало. И мин на берегу нет – я ни одной не обнаружил. Что в глубине творится, я не знаю, я на машине ехал. – Нам эта Старая Русса – как кость в горле. Дважды пытались взять, сколько людей положили – ужас, да все без толку. – Германия пока сильна, сам видел. – Неужто в самом логове был? – Пришлось… – И язык знаешь? – Как русский. – Тогда мне повезло. Сможешь перевести несколько документов? – Если не длинные… Есть хочу очень и спать – устал. – Прости. Я на минуточку… – Лейтенант вышел, но быстро вернулся. – Поесть тебе сейчас принесут. А пока документики глянь… Видимо, наша разведка взяла их на той стороне у убитого или «языка». Игорь добросовестно перевел три места машинописного текста и письмо. В землянку вошел солдат – в руке он держал котелок. – На кухне только каша пшенная оставалась для караулов. Я туда тушенки американской добавил. И хлебушек вот, – солдат поставил на снарядный ящик котелок и положил кусок хлеба в газете. У Игоря при виде и запахе еды в желудке сразу появился голодный спазм. – Да ты ешь! – Лейтенант протянул ему ложку. – Выпить хочешь? Водка, ром, коньячок? – Сто грамм не откажусь, и лучше водки. Ему плеснули немного водки в алюминиевую кружку. Игорь поел, выпил. В желудке разлилась приятная тяжесть. – Сейчас мы тебе сапоги подберем, идем. В покосившемся сарае они нашли немецкие сапоги, подошедшие Игорю по размеру, портянки. Еще лейтенант, подсвечивая фонариком, нашел красноармейскую гимнастерку, порядком ношенную, но чистую. – Немецкий френч сними, только из карманов все достань. Наши парни завтра простирнут, еще для дела пригодится. А вот брюк нет, не взыщи. Теперь Игорь смотрелся довольно странно. Брюки и сапоги были на нем немецкие – как и ремень поясной, но при русской гимнастерке без знаков различия. Он достал из карманов френча документы и увидел, что в солдатской книжке на имя Гюнтера Шпранца надписи чернилами расплылись. Выкинуть бы ее, да Стрюкову сдать надо. За мелкими заботами время пролетело быстро, и как только начало светать, прибыл грузовик. Из кабины выбрался незнакомый старшина, поздоровался с лейтенантом. Похоже, они были знакомы. – Этот? – старшина кивнул на Игоря. – В первый раз вижу… – Я из хозяйства подполковника Стрюкова. – Эка хватил! Так он же из другой армии! – Старшина раздосадованно покрутил головой. – Ладно, едем! Игорь вышел в полосе Первой ударной армии Второго Прибалтийского фронта. Одно было хорошо: мир разведчиков тесен и старшина слышал о Стрюкове. Они приехали в штаб армии, и начальник разведки долго созванивался по полевому телефону. Дозвонился с трудом. – Теперь жди. Подполковника на месте нет, но о тебе знают, приедут. Начальник покосился на брезентовый мешок. Любопытно ему было – что там? Однако переходить дорогу собратьям из разведки другой армии не стал. Наклонившись к мешку, он прочитал надпись: – А-4 – это что? – Документация. Чесались руки у майора посмотреть содержимое этого мешка, ох чесались! Мешок макулатуры из глубокого тыла не понесут, там что-то важное, любой разведчик любопытен по натуре. Пехотинец или танкист на малозначащие детали впечатления не обратит, а разведчик анализировать начнет и зачастую выводы нужные сделает. Грузовик пришел за Игорем только к вечеру. Старшина, с ним прибывший, был знаком Игорю по тренировочному лагерю. В таких случаях посылали не просто представителя разведотдела, а человека, лично знакомого, хорошо знающего фигуранта. – А, Катков? Ты же в Минске должен быть? А как в полосе чужой армии оказался? – Это я лично подполковнику доложу. – Лично не получится. Стрюкову полковника дали, в центральный аппарат перевели. У нас теперь новый начальник разведки, майор Пантелеев. Едем, вечереет уже. По разбитой бомбами и тяжелой гусеничной техникой дорогам они ехали долго. Из Игоря эта дорога вытрясла всю душу. Предыдущую ночь он не спал, вымотался и сейчас попробовал подремать в кузове. Куда там, от борта к борту кидало. Про сон он и думать забыл, тут язык бы не прикусить. Однако к трем часам ночи они были на месте. – Идем в отдел, – приказал старшина. – Вздремнуть бы пару часов, все равно все отдыхают. Ночь же! – Топай! Игоря ждали – не каждый день из глубокого тыла разведчики выходят. За столом начальника сидел майор. Игорь вошел и доложился по форме. – Катков? Мне Стрюков говорил – ты один из группы остался в живых. Давай с самого начала. Садись! Игорь начал с полета – когда их самолет подбили и он приземлился в болото. Он старался не упустить ни одной мелочи, поскольку по опыту знал, что беседовать с ним будут еще не раз, перепроверяя все сказанное. Да еще рапорт писать заставят. |