Книга Атаман царского Спецназа, страница 12 – Юрий Корчевский

– Тихо, не дай бог кто услышит. Да, это бриллианты. Помнишь две сумы? Там золото было, а погляди – все в маленьком мешочке уместилось.

– И что ты с ними дальше делать будешь? – сонно спросил я.

– Как же, сделаю красивую оправу, жуковинья тогда заиграют, когда им оправу соответствующую подберут. И цена им удвоится.

Но я уже не слышал, я спал. И снилась мне Юлька, наш пикник на даче, и так мне стало хорошо во сне.

Обратная дорога домой была хоть и длинной, но без приключений. Расставаясь, ювелир, на радостях от избавления из плена и сбережения ценностей, вручил мне сверх оговоренного двадцать серебряных рублей, подробно расспросил мой адрес. Вот незадача: улицы в то время не имели наименований, на домах не было номеров. Я начертил прутиком на пыльной дороге, где мой, вернее Дарьин, дом.

Расстались мы тепло, Изя обещал не забывать и при нужде обязательно зайти.

Быстрым шагом я направился к моему временному пристанищу. На мой стук в калитку вышла женщина в переднике.

– Мне бы хозяйку.

– Ныне хозяйка не подает.

Чертовщина!

Я плечом оттер в сторону женщину и прошел в дом. Увидев меня на пороге, Дарья бросилась на шею, засыпая поцелуями. Я отстранился.

– Дарья, это кто? – я указал на женщину, стоящую недалеко.

– Я прислугу наняла, не успеваю за всем одна уследить. Переваром (так здесь назывался самогон, а еще – хлебным вином) двое нанятых по твоему совету занимаются, а еще я леденцы сахарные варить начала, вот она и делает.

– Молодец, Даша, не клади яйца в одну корзину.

Дарья всплеснула руками:

– Да что это мы стоим? Проходи в трапезную, сейчас покушаем, баньку натопим. Устал с дороги небось?

– Устал и кушать хочу.

Я помыл руки, уселся за стол. Дарья носила из кухни пирожки, копченую рыбу, кашу с зайчатиной, пиво. Все со стола быстро мною сметалось. Наевшись, пошел в баню. Воду натаскали нанятые на самогон работники, они же и затопили печь.

Я улегся на полку, ополоснулся теплой водой. Хорошо-то как! Ведь две с лишним недели не мылся, а уж пропылился! Вошла Дарья, похлестала веничком, потерла мочалкой спину и вышла. Ну конечно, во дворе нанятые люди.

Выйдя, оделся в чистое, прошел в дом. Зайдя в комнату, повалился на мягкую постель. Даже у собаки должна быть своя конура. Я понимал, что дом не мой, и сладится ли в дальнейшем с Дарьей, еще неизвестно. Но сейчас я чувствовал себя на своем месте, дома, можно сказать. Пришла Дарья, разделась и нырнула ко мне в постель.

– А работники?

– Ушли уже, я калитку заперла.

Мы предались бурным ласкам, все-таки две недели воздержания для молодого мужика – это много. Утолив первый голод, мы лежали, обнявшись. Дарья рассказывала о том, как занималась хозяйством. Видно, ей это нравилось, да с моей легкой руки и получалось. Теперь ей не приходилось считать каждую полушку.

– Тебя мне сам Господь послал за мое терпение, я в церкви все время свечку ставила Николаю-угоднику, вот Бог меня и услышал. Расскажи, как ты съездил?

Я подробно рассказал о моей с Изей поездке, единственно умолчав, что дважды прошел через стену. Где-то подсознанием я понимал, что говорить этого не следовало.

Рассказ был долгий, часто прерываемый Дарьиными вопросами, оханьем и аханьем.

– Ты молодец, Юра, настоящий воин!

Дарья наградила меня жарким поцелуем, и мы занялись любовью. Бедная девочка – телевизоров и газет нет, серая жизнь, а тут такой интересный рассказ, в котором я – почти герой.

Утром мы проснулись от стука в калитку, то пришли нанятые работники. Дарья подхватилась, накинула платок, побежала открывать. Я же решил еще поваляться: имею право, две недели без отдыха, да еще и бурная ночь. В легкой дремоте провел время до обеда, когда меня вытащила из постели раскрасневшаяся Дарья:

– Вставай, лежебока, обед готов!

И когда я отказывался от обеда? Вскочив, оделся, по-армейски быстро умылся и – в трапезную. Ба! Расстаралась Дарья, вот уж молодец! Стол был царский – жареные куски белорыбицы, молочный поросенок, заяц, тушенный в сметане, расстегаи, тушеные овощи.

– Дарья, да мы столько и не съедим. Откуда все? Это ж денег стоит!

– Должна же я после похода накормить, как положено, своего мужчину, – лукаво улыбалась Дарья.

Ну что ж, есть в этом своя сермяжная, она же посконная, правда. Нельзя пускать мужика за такой стол: вышел я объевшимся, хотелось попробовать всего, а попробовав – добавить.

Я поблагодарил Дашу и поцеловал – вкусно готовишь, молодец! Женщина расцвела от похвалы. Я достал из поясной калиты деньги, отсчитал половину – четырнадцать рублей, вручил Дарье.

– Вот что, хозяюшка. Не дело – самогон в предбаннике варить. Найми плотников, пусть привезут леса, места во дворе много – пусть ставят вроде небольшой избенки, там и будут перевар делать; дело пора расширять, вижу – на лад идет.

Дарья поцеловала меня на радостях и умчалась по делам. После сытного обеда снова потянуло в сон, противиться я не стал и завалился в постель. К вечеру проснулся бодрым, но вставать не спешил. В мозгу, как заноза, сидела мысль: как же я смог пройти через стену? Не замечал раньше за собой таких чудес. Но сколько я ни думал, придумать ничего вразумительного не смог. Видимо, когда меня закинуло на пятьсот лет назад, тело приобрело и другие, новые для меня свойства. Нужно будет еще попробовать на досуге, но так, чтобы никто не видел: сочтут за порождение дьявола – сожгут живьем на костре, и все дела.

Ведь Изя был под полатями, когда я ввалился в избу, пройдя сквозь стену, и не видел моего появления; потом он вышел к татарам и не видел повторного перехода. Так что, если молчать, никто и не узнает.

Ночь опять прошла в любовных битвах: Дарья была ненасытной. Вот женщина – как у нее на все хватает сил?

Утром снова в калитку забарабанили, Дарья пошла открывать и сразу вернулась:

– Это к тебе!

Я удивился, быстро оделся и вышел во двор. На улице, у калитки, стоял Изя и с ним пожилой господин, похоже, тоже иудей. Вроде я свои обязательства перед Изей выполнил, совесть моя была чиста. Я пригласил гостей в дом, разговаривать на улице – верх неприличия по местным правилам. Дарья поднесла гостям по ковшику кваса.

Мы уселись в трапезной. Я молчал, ожидая, что скажут гости. Первым начал Изя, он принялся расхваливать меня – мою храбрость, честность, верность данному слову. Я быстро прервал поток красноречия:

– Изя, ты ведь не хвалить меня пришел. Ты – деловой человек, давай беречь время, переходи к делу, ради которого ты пришел.

– Вот, познакомься, Юра, мой соплеменник – Абрам. Он тоже ювелир, у него нужда возникла в охраннике, ему надо в Торжок. Как только я услышал о его поездке, сразу вспомнил о тебе и сказал: «Абрам! Человека лучше ты не найдешь, послушай старого и больного Изю, этот человек сделает для твоей охраны больше, чем родственники». Разве я не прав?