Онлайн книга «Единственные»
|
Начался скандал. Скандалить Анна Ильинична умела. В конце концов она пообещала вылить на склочницу горячую мыльную воду из выварки. Та кинулась прочь – как выяснилось, к телефону. Кто бы мог предположить, что вредная старуха вызовет милицию и будет кричать, что ее обещали убить? Илона уже опаздывала на работу. Оставив Анну Ильиничну разбираться с соседкой и милицией, она помчалась в редакцию и обо всем доложила Варваре Павловне. – Плохо дело, – сказала та. – Как бы эта мадам не принялась пакостить. Я таких знаю – и дерьмо в кастрюлю с супом может подбросить… Илона вспомнила злое лицо соседки и согласилась. – Что же делать? – спросила она. – Ничего съедобного на кухне не оставлять. Холодильник перетащить в комнату. Лучше бы и белье без присмотра не оставлять. И коляску в комнату забирать. Вот не было печали… – Может, и нам тоже вызывать милицию, если что? – Милиции это скоро надоест. Будет приходить участковый и ругаться. – Так все очень просто, – вмешалась Регина. – Менты тоже люди. Дать в лапу – и они с ней иначе поговорят… – Ты научишь! – рассердилась Варвара Павловна. – Твоя наука Лидке боком выйдет! Как всегда в непонятных случаях, Илона позвонила Яру. – Прежде всего – немедленно прописать ребенка в квартире, – сказал Яр. – Чтобы их получилось трое на восемнадцати метрах. Тогда можно подавать на улучшение. – А шесть метров на человека – это как? – спросила Илона. – Это – мало? – Покрутись сама на шести метрах, крошка… Погоди – по-моему, на улучшение ставят, если полных шести метров нет. Ладно, я узнаю. Только не вздумайте ментам взятки давать. Как раз напоретесь на принципиального. Редко, но случается. Соседка и впрямь оказалась пакостливой. Она что-то такое сотворила с газовой плитой, что газ не давал ровного горения одинаковыми язычками, а вырывался из конфорок, как попало, и вонял на всю квартиру. А сама стала стряпать в своей комнате на древней электроплитке. Анна Ильинична, зайдя к ней для решительного объяснения, увидела эту плитку и ужаснулась. – Да ты же, дура, пожар устроишь! – прямо сказала она. И за этой простой истиной последовал следующий вызов милиции – соседка кричала, будто ее нецензурно оскорбляют, на кухню не пускают, и она вынуждена готовить у себя. – Нужно всерьез припугнуть, – посоветовала Варвара Павловна. – И потом клясться и божиться, будто мерзавка повредилась умом и скоро начнет чертей гонять. Лет-то ей уже – огого! Может, и в самом деле умишком тронулась. – Даже страшно Лиду в такую квартиру везти, – сказала Илона. – Ты можешь ее к себе пока забрать? – Да я бы забрала! Только у меня мама… – Ну, если что, я к себе возьму. С Анной Ильиничной авось не поругаемся, я для нее плиту раскурочивать не стану. Так ей и передай. Но Анна Ильинична, поблагодарив, ответила, что сама справится со склочницей – и не такое видывала, в войну побывала в оккупации, а соседка – не фриц и оружия у нее нет. Времени, правда, мало – всего один день. Ну да есть и такая штука, как партизанская смекалка. Все было организовано по высшему классу – Анна Ильинична позвонила в «скорую» и затребовала специализированную бригаду для впавшей в бешенство соседки примерно за полчаса перед тем, как затеять скандал. Бригада приехала и застала соседку в халате, размахивающую палкой от швабры. После укола соседка очень притихла. Она молча ушла к себе и заперлась, а Анна Ильинична заставила фельдшера «скорой» принять коробку хороших конфет. Эту историю Илона, как только узнала, рассказала Яру. – Вот это бабуля! – похвалил он Анну Ильиничну. – Думаю, что ваша склочница притихнет надолго. Он оказался более чем прав. После того, как соседка не показывалась три дня, даже не выходила в туалет, Анна Ильинична забеспокоилась. На стук в дверь и крики соседка не отзывалась. Пришлось звонить участковому. – Царствие небесное, – сказал, выйдя из комнаты, участковый. – Родня-то у нее есть? Чтобы похоронить? Вот тут и настал звездный час Анны Ильиничны. Она, потолковав с Яром, поняла, что Лида с грудным ребенком и прописанной в ее комнате матерью может претендовать на дополнительную жилплощадь. И эту жилплощадь не придется ждать годами – вот же она! Забирали Лиду из роддома всей корректурой, пока Анна Ильинична сидела в какой-то очереди, сражаясь за комнату. Увидев подругу, Илона немного испугалась. Лида была какая-то заторможенная, словно спала на ходу, крепко держала ребенка и ничего не слышала – ни слов, ни уличного шума, слышала только дочкино дыхание. Когда их привезли домой, когда Жанна с Асей быстренько накрыли стол на кухне, а Тамара с Варварой Павловной показали Лиде все, что приготовлено для ухода за ребенком: стопки чистых пеленок, простых и фланелевых, распашонки и чуть ли не полсотни подгузников из дефицитной марли, даже баночку с ватными жгутиками – чистить маленькой Ксюшеньке носик и ушки, Лида немного оживилась и даже согласилась положить дочку в кроватку. Ее пытались расспрашивать о роддоме, о родах, она отвечала, что все было нормально, и это опытным мамашам Тамаре и Асе даже казалось странным – редкая женщина хорошо отзывалась о роддоме, а Жанна – та вообще заявила: – В следующий раз пойду рожать на вокзал. Там и кому помочь найдется, и все будут успокаивать, и не бросят одну в палате. И чище там! – Ох, девки, беда – Лидка будет сумасшедшей мамашей, – сказала Варвара Павловна, когда шла вместе с Илоной, Региной и временно заменившей Лиду Асей в редакцию. – Видели? У нее на ребенке свет клином сошелся. – Разве это плохо? – спросила Илона. – Это у нее – чересчур. Своего родишь – поймешь, – ответила Варвара Павловна. – Вы же ее знаете – притворяться не умеет. Есть мамаши, которые притворяются сумасшедшими, а она действительно на радостях умом тронулась. Ничего, кроме доченьки, не видит и не слышит. Нельзя женщине быть такой серьезной… Очень удивились корректорши, услышав это от Варвары Павловны. Но безмолвно согласилась – Лида действительно поражала своей серьезностью. И одевалась она так, чтобы через пару лет вписаться в немолодой и идейно выдержанный коллектив издательства общественно-политической литературы, и причесывалась тоже – как будто ей не нравилось быть молодой. Даже странно было, что она отважилась на попытку замужества. Впрочем – не объяснялось ли это тем, что к замужним в коллективе совсем другое отношение? Не вертихвостка, не озабочена ловлей женихов, а знает только дом и работу, работу и дом… К концу смены Илона позвонила Яру – рассказать новости. – Мы ее сегодня привезли. Ребенок замечательный, спокойный, так что скоро, наверно, мы сможем к ней в гости сходить. – Сперва пусть они разгребут вторую комнату. Тогда ребенок сможет спокойно спать, пока мы будем чаи гонять, – ответил Яр. |