Онлайн книга «Не теряй головы. Зеленый - цвет опасности»
|
В палату зашла Фредерика. – Послушай, Эстер, уже десять часов, а я вдруг поняла, что у меня с утра во рту маковой росинки не было. Ты не продержишься тут еще десять минут, пока я сбегаю перекусить? У нас сегодня просто какой-то дурдом! Если я сейчас не поем, то придется голодать до самого утра. – Конечно, дорогая. Не торопись, я справлюсь. Фредди убежала. В палату заглянул Джарвис Иден, дежурный хирург. – Вы не видели старшую медсестру? – Она в какой-то другой палате. Сходить за ней? – За порогом госпиталя Эстер, Фредди и Вудс обращались к Идену по имени, Джарвис, но сейчас Эстер, соблюдая субординацию, добавила «сэр». – Нет, не надо. У нее и так, наверное, дел по горло. Майор Мун только что принял раненого… – Вон он, сэр, лежит в углу. В приемном покое поставили диагноз «перелом бедра». Два с половиной часа назад, когда его откапывали, ему сделали укол морфия. Имя мне не сказали, видимо, еще не выяснили. – Вы его помыли? – Нет. Он был в шоковом состоянии, поэтому я решила подождать – пусть согреется и придет в себя. Я правильно сделала? – Да, все правильно, – ответил Иден. Склонившись над пациентом, он ощупал короткими тонкими пальцами сломанную кость. Раненый сжался и застонал. – Потерпите, осталось недолго. Сделаем вам еще укольчик успокоительного, и вы уснете. Ничего страшного, скоро поправитесь. – Иден выпрямился и отошел от постели больного. – Да, действительно, перелом бедра. А в остальном все в порядке. Никаких внутренних повреждений. Старшая сестра появилась, когда он мыл руки в туалете рядом с палатой. – Сегодня лучше его не трогать, – сказал Иден, чтобы ввести ее в курс дел. – У раненого шок, но его жизни ничего не угрожает. В приемном покое ему зафиксировали ногу шиной, а завтра прооперируем. Сначала надо еще рентген сделать… – Он сверился с расписанием. – Майор Мун в половине десятого оперирует язву двенадцатиперстной кишки, а затем возьмем нашего. – Конечно, сэр. – Хорошо. Оставьте ногу как есть, только помойте его немного, а потом сделайте укол морфия. Утром я его еще раз осмотрю. – И прикройте раненого ширмой, – распорядилась старшая сестра, – чтобы свет не беспокоил. Я выдам вам морфий. Кстати, майор Иден, какие будут указания для двух аппендицитов и двух грыж, которые майор Мун сделал сегодня? И еще больной в седьмой палате, у него развился тяжелый приступ астмы… Они вместе вышли из палаты. 2 Фредерика вернулась, дожевывая на ходу. – Ты просто ангел, что отпустила меня, дорогая. Никаких происшествий? – Да нет, все было тихо, только Джарвис заходил. – Эстер пересказала его распоряжения. – Я останусь и закончу с переломом бедра. Можешь пока заниматься своими делами. Я справлюсь. Фредерика выскользнула из палаты. Свет моргал. Где-то неподалеку упала бомба. Раненый старик вздрогнул и застонал: – Бомбы! Бомбы! Опять бомбы! – Это не бомбы, – постаралась успокоить его Эстер. – Это наши орудия. Но бомбы его уже мало интересовали. – Больно! – Потерпите немного, – сказала она. – Вас надо раздеть и немного вымыть, а потом вы уснете и обо всем забудете. Эстер стояла рядом со стариком, уперев тазик с водой в бедро и перекинув через руку полотенце. Жаль его. Несчастный, потерянный, испуганный маленький человечек… Она обмакнула марлю в горячую воду и начала нежно обмывать его лицо. 3 Старшая сестра оставила на маленькой скамейке поднос с четырьмя таблетками морфия по четверти грана каждая. Фредерика заглянула в журнал назначений. Три «для безотлагательного приема» и одна «в случае необходимости». – Ты займешься этим, Эстер? Одна для твоего старика, две – обеим грыжам, а аппендицит, похоже, задремал, так что его таблетка пусть полежит, дадим, если потребуется. Я пока посмотрю, что там с астмой. Эстер зажгла крохотную спиртовку, положила одну из таблеток в чайную ложку, добавила дистиллированной воды и еще раз простерилизовала все вместе в пламени спиртовки, всосала получившийся раствор в шприц и, взяв смоченную йодом ватку, подошла к одному из пациентов с грыжей. – Вот и все, – сказала она, улыбаясь и вытирая место укола ваткой. – Теперь до утра спокойно проспите. Он вяло улыбнулся в ответ. – Спасибо, сестра. Потом она сделала укол второй грыже и третий – сломанному бедру. Бедолага бормотал про себя: – Бомбы! Опять бомбы! Все пропало… Теперь нам не выжить! – Сейчас боль утихнет, и вы уснете. – Совсем никого не осталось, все погибли… Дом обрушился и завалил нас… – Старик на какое-то время замолчал, потом снова забубнил: – Жалкие бесхребетные остатки великой Англии Черчиля… Забились в свои кроличьи норы, прячемся от могучей немецкой авиации… Фредерика подошла и встала рядом у изножья кровати. – Что за бред он несет? – Похоже, что-то пересказывает. Он не в себе. – Все погибло, – стонал раненый. – Никого не осталось, я последний… Из Фредерики вышла идеальная медсестра. Если она и была тронута видом страданий и страха, то внешне ничем этого не выдавала. Ее деловой тон часто действовал гораздо лучше, чем уговоры и утешения. И теперь она мягко, но безапелляционно заметила: – Вам вредно много разговаривать. Сейчас морфий подействует, и вы уснете. Постарайтесь ни о чем не беспокоиться, ни о чем не думать. Все будет хорошо. Лежите спокойно и потихоньку засыпайте. Монотонный голос успокоил старика. Он прилег на подушку и замолчал. Фредерика выключила верхний свет и расположила вокруг раненого ширму, оставив его в полной темноте. Лампа на столе в центре палаты отбрасывала желтый круг на слой обвалившейся от взрывов штукатурки. Больные тревожно ерзали, готовясь к долгой ночи, раздалось несколько голосов: – Доброй ночи, сестра! Благослови Господь! Поцелуй меня перед сном, сестричка! За окном по-прежнему слышался грохот зениток, в небе, расколотом снарядами, сверкали вспышки, и гул бомбардировщиков периодически заглушался пронзительным свистом падающих бомб. 4 Эстер задула спиртовку и насухо вытерла чайную ложку. – Ну что ж, дорогая, думаю, моя помощь тебе больше не нужна. – Да, дружочек. Спасибо, ты меня просто спасла. Сегодня мы ждем еще одного больного из реанимации. Не знаю, как бы я справилась без тебя. – Может, мне остаться? – Нет-нет, что ты. Все под контролем. Самое худшее, что из-за проклятых авианалетов больные не спят. – Думаю, нам с Вуди придется спуститься в это затхлое бомбоубежище. Одна польза от ночных дежурств – тебе разрешают остаться наверху. Как ты думаешь, если мы тихонько ляжем спать, нас оставят в покое? |