Книга Водный мир, страница 39 – Джулия Бертанья

— Я никогда не видела деревьев до того, как попала к вам, — признается Мара.

Он изумленно качает головой.

— Может быть, поэтому твой остров и утонул. Земля, на которой не растут деревья, — это мёртвая земля. Мы относимся к нашим деревьям с почтением. Мы вежливо стучимся к ним прежде, чем забраться в гнездо. Да, я видел, как ты улыбалась, когда мы делаем это. Мы оставляем им подношения — всякую еду, — и они всё съедают. Мы…

— Ваши подношения съедают птицы, глупыш! — Мара добродушно улыбается и тут вспоминает рассказ старого Тэйна. — На Винге тоже когда-то было много деревьев. Их сгнившие корни превратились в торф, которым мы топили очаги. Когда-то, очень давно, Винг был весь покрыт лесом.

— И что же случилось с деревьями? — спрашивает Горбалс. — Если их убили, а корни оставили в земле, значит, ваш остров был гиблым местом.

Мара вспыхивает от гнева. Как он смеет говорить такие ужасные вещи про её родной остров?! Деревья сгнили тысячи лет назад. И она, Мара, здесь ни при чём! А в древности леса вообще выжигали, чтобы расчистить место под поля…

Она принимается подбирать мелкие ветки, лежащие у её ног, и яростно швыряет их в костер. От обиды слова застревают у неё в горле.

— Мара, извини, — говорит Горбалс. — Я сказал жестокие слова.

Мара кивает, прикусив губу, чтобы не расплакаться.

— Ты считаешь, мы потеряли наш остров из-за того, что было сделано задолго до нас?

Горбалс вздыхает.

— Мы потеряли свой город по той же причине. Кэндлриггс говорит, что люди уничтожили жизненную силу Земли. Не только деревья, но и другие её богатства. От этого наступила жара, и ледники растаяли и затопили сушу. Кэндлриггс всё это помнит.

— Получается, наше будущее украли наши предки?

— Да. А небесные люди построили свой город над океаном только для себя. Зачем им делиться с другими?! — Горбалс пожимает плечами, бросая взгляд на циклопические стены, в тени которых живёт. Мара тоже смотрит вверх.

— Пойдём со мной в университет, — просит она. — Пожалуйста, Горбалс, мне необходима твоя помощь! Ты хорошо разбираешься в словах, а я ищу именно слова. Эти слова подскажут мне, что надо делать, чтобы выбраться отсюда и найти себе новый дом в этом мире.

Горбалс смотрит на шпиль университета со страхом и, в то же время, со жгучим любопытством — точно так же он смотрел на книгу, которую протягивала ему вчера вечером Мара.

— Вчерашнюю книгу я нашла в большой комнате, доверху заваленной книгами, — говорит ему Мара. — Там тысячи стихов. Представляешь, Горбалс: комната, полная стихов!

— Хорошо, — кивает он. — Твоя история про людей, живущих на макушке планеты, убедила меня. Я пойду с тобой и помогу чем смогу.

* * *

Горбалс идёт вслед за Марой через зал фантазий, с изумлением разглядывая высокие стройные колонны. Девочка зачитывает вслух имена великих мечтателей и фантазёров:

— Галилей. Ньютон. Эйнштейн. Флеминг. Вергилий. Платон. Шекспир. Мильтон. Данте. Байрон. Бёрнс. Толстой. Руссо. Маркс.

Горбалс заглядывает в бесконечные, тонущие в темноте коридоры.

— Кто они такие?

— Творцы, — отвечает Мара. — И, кажется, все мужчины. — Она указывает на портреты знаменитых людей и высказывает свою теорию о творцах чудес и фантазий и о том, почему среди них не было женщин.

— Но женщины тоже творят чудеса, ведь они создают людей, — возражает Горбалс. — Человек — это самое великое чудо, которое только можно сотворить. Каждый из нас — ожившая мечта.

— Главное, чтобы не оживший кошмар, — отвечает Мара. — Наверное, люди стали неправильно мечтать. И я не верю, что среди мечтателей не было ни одной женщины. Наверняка были! Но тогда почему здесь нет их имен?!

Они медленно идут через залы.

— Я думаю, было очень много людей, чьи имена и мечты теперь позабыты, — говорит Горбалс.

Мара с болью думает о своём отце, потом о Тэйне и об Алексе, обо всех обычных людях, которые жили и трудились на земле.

— Мужество, стойкость, упорство, — читает Горбалс надпись на цветном витраже, на котором изображена древняя битва.

Наконец они минуют последний зал, протискиваются в маленькую дверцу и начинают головокружительный подъём по бесконечной винтовой лестнице. И в конце концов оказываются в комнатах, наполненных книгами, — в башне, прямо под сводами волшебной шляпы.

— Мара! — Горбалс испуганно хватает девочку за руку. — Их так много… столько… не могу поверить.

Мара останавливается в дверях седьмой по счету комнаты.

— Здесь собраны стихи, — шепчет она.

Онемевший от восторга Горбалс жадно осматривается по сторонам.

— Оставайся здесь, — говорит Мара, — а я пошла искать.

— Не оставляй меня одного! — умоляет Горбалс.

— Это же просто книги, Горбалс. Они тебя не укусят.

— Кэндлриггс думает иначе…

Впрочем, он уже сидит на полу, нетерпеливо перелистывая драгоценные страницы.

Мара переходит в следующую комнату. С чего начать? Как отыскать среди этих залежей и завалов нужную ей книгу? «История», читает она надпись над входом. Ну конечно же! Каждая комната должна быть посвящена какой-то одной теме. Мара спешит через анфиладу комнат, читая таблички над дверями. Философия… Интересно, что это такое? Искусство, литература, антропология, история — и на каждую тему столько книг! Археология, география…

Мара останавливается. География! Кажется, это то, что нужно. География как-то связана с картами и с Землёй. Она заходит в комнату и принимается рыться в книгах. Здесь есть книги обо всех землях и странах на Земле — обо всех, которые были. Китай и Дальний Восток, Америка, Россия, Ближний Восток, Африка, Азия, Скандинавия, Европа, Австралия…

— Нашла что-нибудь?

В дверях стоит Горбалс. Сейчас он как никогда похож на потрепанное пугало. Отовсюду у него торчат книги — изо всех карманов его драного пластикового одеяния.

— Пусть Кэндлриггс говорит что хочет, — заявляет он. — Мне необходимы эти книги. Совершенно необходимы! А теперь я помогу тебе, — добавляет он, заметив усталое выражение на лице Мары.

Час за часом они роются в книжных развалах, одну за другой просматривают книжные полки, перебирают горы книг, раскиданных ветром по полу. Наконец Мара, не выдержав, без сил опускается на очередную книжную кучу.

— Бесполезно! — восклицает она и начинает плакать. — И я бесполезна! Но я должна найти ответ, иначе получится, что мама, и папа, и Кори, и Гейл погибли ни за что.

— Мара, не плачь! — кидается к ней Горбалс. — Мара! Мы… ой!

Он спотыкается о книжную полку, ударяется большим пальцем ноги и принимается скакать от боли. В следующую секунду он натыкается на высоченную стопку книг, и те валятся во все стороны, поднимая тучи пыли и роняя древние страницы.