Книга Флиртующая с демонами, страница 47 – Анна Чарова

— Ну, я в некотором роде сотрудник, — отчего-то застеснявшись, просветила я его. Говорить с ним было крайне сложно, кажется, даже в канцелярской кнопке больше стремления к общению. Где они его только откопали? Хотелось не говорить, а… информировать. В крайнем случае — цитировать что-нибудь серьезное, инструкцию к микроволновке, например. Ну просто полный… бюрократ.

Гектор Кривин наконец посмотрел на меня. Было ему лет, наверное, пятьдесят пять, короткостриженый, с сединой, худой, как палка. Пиджак очень строгий, устаревшего покроя, закрытый наглухо почти под белый воротничок (наверняка накрахмаленный). Только-только узел галстука виден. Костюм темно-серый, галстук серый, волосы серые, лицо почти серое… весь он словно бы сливался с папками в шкафу у себя за спиной.

Когда Кривин сосредоточился на мне, я заметила, как расширились его зрачки. Нечто отдаленно похожее на волнение отразилось на лице.

— Мы не встречались? — спросил он.

О, я бы запомнила!

Впрочем, почти сразу интерес директора исчез.

— Нет, вряд ли, — ответил он сам себе. И добавил, опуская ставший равнодушным взгляд: — Выполнять будете, когда распишетесь.

Он нажал кнопку селектора на столе и скучным голосом произнес в динамик.

— Наташа, подготовь экземпляр Инструкции для нового сотрудника.

Дверь отворилась, вошла секретарша.

— Гектор, к вам Цезарь с важным сообщением.

— Архиважным и архисрочным! — крикнул у нее из-за спины охотник И подмигнул мне.

— Наташа, отчет приняла? Тогда пусть войдет, — позволил Гектор.

Кхм, ну и имечко! И эта его манера… у нас ЧП, а он инструкцию соблюдает!

Именно тут я почувствовала, как напряжение, владевшее мною с момента появления демониц, начинает исчезать. Как будто в этом соблюдении регламента, несмотря ни на что, крылась какая-то магия. Ничто не могло нарушить заведенный порядок вещей, даже пытавшиеся похитить меня суккубы. Поэтому я здесь в безопасности — пока соблюдаются все эти пункты и параграфы. Да здравствует бюрократия!

Осознав, что как деревянная застыла перед столом, я тихонько, чтобы не нарушить атмосферу незыблемого порядка, выдохнула и осторожно опустилась на стоящий у стены диванчик.

Бесцеремонно отодвинув Наташу, Цезарь ввалился в кабинет.

— Гектор, демоны напали прямо на шоссе, — нетерпеливо начал он. — Они остановили нас и пытались похитить…

— Какую категорию опасности ты бы присвоил событию? — довольно-таки равнодушно прервал охотника Кривин.

— Оу, ну… три красная.

— Пункт тринадцать, параграф восемнадцать, — сообщил Гектор. — Созывай собрание.

— Ты не хочешь вначале выслушать?

— Услышу, когда расскажешь всем. — Директор опять нажал кнопку селектора, но Цезарь его опередил: рванув дверь, крикнул только-только усевшейся за стол и начавшей полировать ногти секретарше:

— Наташа, вызови всех! У нас ЧП. Три красная!

После чего плюхнулся рядом на диванчик, положил ногу за ногу и приобнял меня за плечи.

— Не обращай внимания, Гектор бюрократ до мозга костей. Некоторые рождаются в сорочке, а этот родился в скоросшивателе.

Я хихикнула, все еще немного нервно.

В приемной послышались голоса, дверь открылась, и в кабинет вошли двое.

Я во все глаза уставилась на них. Вот они какие, охотники на демонов! Разбиватели демонических сердец и развоплощатели демонических тел!

Первой появилась женщина. Если я вначале немного позавидовала Наташе, секретарше, — она не старше меня, но одевается отлично и вся такая ухоженная, маникюр, руки гладкие, аккуратный макияж, кудри модного цвета блонд не шелохнутся, — то теперь стало ясно, что я поторопилась. Завидовать и предаваться самоуничижению надо сейчас.

Видимо, это и есть Беттина, стыдясь грязной и мятой, местами порванной одежды, подумала я. Стыдиться на самом деле было нечего, в конце концов, сложно остаться белой и пушистой, пока тебя волокут головушкой по камням, а ногами по глинистой жиже. Но когда Беттина бросила на меня оценивающий взгляд, я зарделась по самые уши. Ведь на мне старые кроссовки, потрепанная куртка, ногти неровно, наспех подстрижены в общажном туалете, косметикой я практически не пользуюсь… Захотелось то ли провалиться сквозь лакированный паркет, то ли умчаться стрелой прямиком в самый дорогой салон красоты. Потому что она-то точно там жила! Спала в ванне с ослиным молоком, как Клеопатра… Беттина была идеальной.

Хотя ей не меньше тридцати, наверное, выглядела она намного лучше меня. Темно-синий, с искрой, костюм сидел как влитой на спортивном, прекрасных пропорций теле. Немного азиатское лицо дышало невозмутимостью. От природы волосы у нее явно угольно-черные, но сейчас они были покрашены в рыжий, с темными прядями, и смотрелось это великолепно. Беттина являла собой воплощение вкуса, женственности и прекрасных манер.

Особенно неудобно я почувствовала себя, когда пропустивший Беттину мужчина посмотрел на меня.

— Наша новая сотрудница, — проинформировал директор.

При виде главного охотника с Беттины слетела вся невозмутимость, она ахнула:

— Что с твоей головой?! Надо же обработать раны! Куда вы смотрите, Гектор? Пусть Наташа немедленно принесет перекись и бинты!

— Ничего такого, успокойся, — поморщился Цезарь. — После совещания займусь. Повторяю, то, что случилось со мной и Анной, намного серьезнее этих царапин. Сядь уже, сейчас расскажу.

Беттина покосилась на меня с неприязнью.

— Отлично, наконец у нас есть кадры для грязной работы, — грудным голосом произнесла она и отвернулась. Внутри меня все запылало от возмущения. Крашеная стерва! Прав был Цезарь… И чего она на меня взъелась, что я ей сделала?!

— Беттина! — одернул ее Цезарь.

— Вежливость и уважение между сотрудниками, пункт пять, параграф три, — напомнил Гектор.

Охотница бросила быстрый взгляд на Цезаря. До меня стало доходить. То, как она посмотрела и как отреагировала на кровь Цезаря… Она что, не в курсе романа Цезаря с Майей? Хотя откуда, я сама узнала ненароком. У меня вдруг отчаянно зазудело рассказать Беттине, что она зря старается — но я быстро сообразила, что нельзя, этим я не только ей, стерве, жизнь испорчу, но и Цезарю. А жаль!

Второй охотник, коренастый и подвижный, проскользнул сразу за Беттиной и тут же подставил ей стул. Охотница села, даже не взглянув на него. А он устроился за ее спиной, положив локти на спинку стула, и начал беззастенчиво меня разглядывать, кивнув в знак приветствия.

— Гарик, — шепнул на ухо Цезарь. — Ухлестывает за Беттиной.

Это и ежику было понятно.

Низкорослый и широкоплечий мужчина носил военные штаны и простую черную майку — наверное, чтобы демонстрировать мускулатуру, которая была весьма ой-ой-ой, ну то есть очень и очень, да. Заметив, что я смотрю на его бицепсы, Гарик ухмыльнулся. Было в его ухмылке что-то по-доброму обаятельное, несмотря на общую брутальность лица с резкими скулами и трехдневной щетиной. Уверена, щетину он отращивал специально, чтобы подчеркнуть эту самую брутальность. Перед Беттиной выпендривается, ясное дело. А она на него плюет! Ему что, все равно? Или он даже не замечает, как презрительно она к нему относится?