Онлайн книга «Фантом»
|
— Марк! Милый! — возглас Маргарет, в котором смешались радость и тревога, сжал ему сердце. В дверном проеме возникла легкая тень. Перси рванулся навстречу, и они слились в крепком объятии. Маргарет трепетными поцелуями касалась его щек, а с губ срывалось: — Ты, жив! Ты здесь! Чего только я не передумала, пока летела сюда. — Все хорошо, милая. Мы вместе. Я в порядке, — успокаивал он. — Почему не позвонил? Почему? Почему они… — Успокойся, родная! Все хорошо! Все хорошо! — повторял Перси и нежно гладил ее по пышной копне волос. Силы оставили Маргарет, и она бессильно повисла на его руках. Он внес ее в гостиную и усадил в кресло. Его вид, как он ни храбрился, говорил сам за себя. Маргарет побледнела и в ужасе воскликнула: — Господи! Что они с тобой сделали? Ты ранен, болен?! — Нет-нет! На мне ни царапины. — На тебе лица нет! — Трудное задание. Теперь все позади, — невнятно бормотал Перси. — Ты, ты… — спазм перехватил горло Маргарет. Ей не хватало воздуха. Перси бросился к холодильнику, схватил бутылку, сорвал пробку и, расплескивая воду по полу, столику, налил в стакан и подал Маргарет. Она, захлебываясь, сделала несколько глотков, затем закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Прошла минута-другая, нервный спазм прошел, на щеках Маргарет проступил слабый румянец, а голос снова окреп. — Марк, тебе надо к доктору! — потребовала она. — Да, да, — не стал спорить он. — Сейчас! Немедленно! — Это лишнее, Маргарет. Док осматривал меня в Киеве и ничего не нашел. Нервный срыв, что поделаешь, годы берут свое. — Тем более! — Маргарет, ты — мой самый лучший доктор. — Марк, если тебе и твоим боссам наплевать на здоровье, то мне… — Не наплевать. Это они тебя вызвали? — перебил Перси. — Да. Но почему не предупредили, что ты болен? — Это я попросил. — Ты? Но зачем? — Чтобы не трепать тебе и детям нервы. — Нет, Марк, ты что-то от меня скрываешь? — Успокойся, дорогая, самое худшее позади. — Марк, ты выглядишь ужасно! Я настаиваю на обследовании у доктора! — Непременно, как только закончу дела в Лэнгли, — заверил он и, чтобы уйти от опасной темы, поинтересовался: — Как дома? Как дети? Как Джим? — Все хорошо. Джимми сделал первые шаги, — и на лице Маргарет впервые появилась улыбка. По ее щекам темными струйками текла тушь. Перси зашарил по карманам в поисках платка. Маргарет, стыдливо пряча лицо, принялась убирать салфеткой следы косметики. Оставив ее одну, он прошел в гостиную и принялся распаковывать чемодан. На кровати выросла горка белья, а на столе коллекция сувениров. Среди них не оказалось забавной матрешки — подарка для Джимми. Перси принялся ворошить белье, надеясь обнаружить ее там, и здесь легкая ладошка Маргарет легла на плечо. Смущаясь, она спросила: — Как я? Перси поднял голову и не нашелся, что ответить. Боль и тревога каким-то особенным светом высветили перед ним жену. В ее карих глазах плескалась безоглядная любовь. Любовь, о которой в текучке будней он начал забывать. — Ну, так как ты меня находишь? — Ты?.. — у Перси защемило сердце, и из глубин памяти всплыл сонет Шекспира. Тот самый, когда-то покоривший сердце жизнерадостной двадцатилетней студентки факультета социологии. И он пронзительно остро ощутил, что ни обольстительная Грей, ни любая другая женщина не могли дать ему то, что он находил в Маргарет, — любовь и нежность. Бережно обняв ее за плечи, он дрогнувшим голосом повторил потрясающие по своей глубине строки, рожденные человеческим гением три столетия назад: Ее глаза на звезды не похожи, Нельзя уста с кораллами сравнить. Не белоснежна плеч открытых кожа, И черной проволокой вьется прядь. С дамасской розой, алой или белой, Нельзя сравнить оттенок этих щек. А тело пахнет так, как пахнет тело, Не как фиалки нежной лепесток. Ты не найдешь в ней совершенства линий… Воркующий смех Маргарет прозвучал для него самой сладкой музыкой и снял с души камень. Она, лаская его любящим взглядом, с нежностью произнесла: — Я помню каждую строчку. Ты их читал двадцать восемь лет назад. — Читал и буду читать вечно! — поклялся Перси. — Ах, ты мой, Шекспир, — и рука Маргарет опустилась ему на голову. В эти минуты разведчик Перси забыл о Кейдже, Ковальчуке и спецрасследовании. Ему было глубоко наплевать на скрытые микрофоны и видеокамеры, установленные в номере. Он был просто любящим мужем. От былой апатии и усталости не осталось и следа, а проснувшаяся в нем энергия искала выхода. Стены номера, этой прозрачной «шкатулки Кейджа», давили и плющили, он больше не мог оставаться в них. Его предложение — поужинать в ресторане — Маргарет приняла охотно. Он вызвал такси. Водитель — выходец с Ямайки — оказался на редкость словоохотливым. Через пять минут от него начала болеть голова, и они с тоской поглядывали по сторонам. Справа и слева тянулись деловые кварталы, а таксист все не умолкал, когда, наконец, впереди мелькнула вывеска китайского ресторана. Перси остановил свой выбор на нем и не ошибся. Вышколенный швейцар, бивший чуть ли не до пола поклоны, мелодичная музыка, располагавшая к неторопливой беседе, предупредительные официанты, семенившие между столиками, будто тени, обилие цветов и карликовых деревьев, создававших иллюзию китайского сада, пришлись Маргарет по душе. Они заняли укромный уголок и не успели расположиться, как перед столиком возник официант и предложил меню. Маргарет не стала в него заглядывать, а Перси не стал блуждать в дебрях изысков китайской кухни. Пробежавшись по меню, он остановился на уже опробованных блюдах: усянцзы — замоченной в ячменной патоке и зажаренной на углях из каштана утке, яньво — супе из «ласточкиных гнезд», грибах муэр с рисовым сыром тофу, салате, приготовленном из молодых побегов бамбука, и хуаншэне — жареном арахисе. Сложнее оказалось с выбором напитков. Перси подвела память, ему на помощь пришел официант и предложил: — Есть замечательная рисовая из самого Пекина. Китайскую водку Перси на дух не переносил и резко мотнул головой. Официант сообразил и перешел к японскому ассортименту: — Имеется превосходное саке. — Какое? — Чо текусен кинпаку — золотое, михосакари баншку — серебряное. Рекомендую! — Не надо! Есть что покрепче? — Русская водка. — О, водка! — на лице Перси появилась улыбка, а в голове мелькнула шальная мысль: «Взять, да напиться? Вот обрадуется Кейдж. Получит подтверждение тому, что я, как и Ковальчук, продался ФСБ». |