Книга Фантом, страница 143 – Николай Лузан

— В хирургию! Бумажки потом оформим! — распорядился Кочубей.

— Понял! — Гонтарев свернул на дорогу к хирургическому отделению.

Им повезло, хирург оказался на месте. Осмотрев Юрия, он распорядился готовить его к операции. Николай попытался пройти в операционную, но дальше порога ординаторской его не пустили, и, помявшись, он предложил Гонтареву:

— Олег, подежурь, мне надо отправить шифровку в Москву.

— Не вопрос, Николаич, все будет под контролем! — заверил он.

Передав ему автомат, Кочубей, стараясь не пугать свои видом отдыхающих, дальними аллеями пробрался к отделу. Несмотря на поздний час, Быстроног продолжал работать. Голый торс Николая вызвал у него неудовольствие, и он не удержался от упрека:

— Коля, ты бы для приличия футболку надел. Я понимаю, тут не Москва, но как ни как воинская часть.

— Извини, Боря, не до того.

— Что, в засаду попали?! — Быстроног изменился в лице.

— Да, Юру подстрелили, — потерянно произнес Кочубей и тяжело опустился на стул.

— Юру?! А куда?

— В бедро, находится на операции.

— Кто оперирует?

— Не знаю, не до того было.

— Сейчас выясним! — Быстроног схватился за телефон.

— Не надо, там Олег, — остановил Николай.

— Ладно, не будем дергать. Так что случилось?

— Напоролись на группу диверсантов.

— Где?

— У лечебницы.

— И что?

— Думали разойтись по-тихому, не получилось, — не задерживаясь на деталях, Кочубей рассказал, как развивались события и, закончив рассказ, бросил тоскливый взгляд на телефон ВЧ-связи.

— М-да, теперь с телефона не слезешь, помотают тебе нервы, — заключил Быстроног.

— Если бы только это, так еще работать не дадут!

— У меня в прошлом году подобная петушня случилась, так инспекторская группа в отделе неделю сидела. Уехали, думал, пронесло. Хрен, еще две недели отписывался, пока бумага в секретариате не закончилась. Не понимаю, все когда-то были операми и знают: работу с агентурой на раз-два не построишь, тем более на Кавказе.

— А-а, плетью обуха не перешибешь. Ничего, переживу, обидно, если придется законсервировать Багратиона, — посетовал Николай.

— Это не самое плохое, главное, чтобы Юра поскорее на ноги встал.

— Должен. Кость не зацепило, вот только крови много потерял.

— Не зацепило? Так зачем докладывать, обойдется.

— Не я, так военные доложат.

— Доложат? Ну, это мы еще посмотрим! — стекляшки очков Быстронога грозно блеснули, и палец лег на кнопку вызова.

В коридоре раздался топот ботинок, и в дверь постучали.

— Войдите! — разрешил Быстроног.

На пороге возник помощник дежурного по отделу и доложил:

— Товарищ полковник, младший сержант Шефруков по вашему приказанию явился!

— Ратмир, это черт является, а исправный боец прибывает! — строго заметил Быстроног и распорядился: — Гонтарева мне на связь!

— Так он в хирургии, — напомнил Кочубей.

— Ты слышал, Ратмир? Найди и пусть выйдет на связь!

— Так точно, товарищ полковник! — подтвердил тот и исчез за дверью.

Не успело затихнуть эхо шагов Шефрукова, как зазвонил телефон Быстронога. Он поднял трубку, и в кабинете отчетливо зазвучал голос Гонтарева.

— Борис Юрьевич, слушаю вас.

— Ты где, Олег?

— В хирургии.

— Что с Остащенко?

— Нормально.

— Что врач говорит?

— С ногой без осложнений. А с головой день-другой надо наблюдаться.

— Так-так, как сам Остащенко?

— Говорит, лучше стало.

— Кто из хирургов ведет?

— Степаныч. Да вы его знаете.

— А-а, тот, которого ломом не перешибешь.

— Он самый.

— Олег, слушай меня внимательно. Пусть твой Айболит ни в какие свои кондуиты Остащенко не заносит, тем более никуда ни докладывает. Ты понял?

— Но это врачи, Борис Юрьевич, а они в таких вопросах — народ щепетильный, — замялся Гонтарев.

— Чт-о?! — повысил голос Быстроног. — Забыл, как твои щепетильные пытались гэсэмщика отмазать! Мерзавец! Поллимона стырил, а они его идиотом делали! Короче, ты старший опер или кто?

— Вам виднее, Борис Юрьевич.

— Э-э, кончай эту петушню. Тебя что, учить, как такие дела делаются?

— Н-у…

— Не нукай, а поговори с ним как мужик с мужиком.

— Борис Юрьевич, вы же видели этого слона! Он на грудь не меньше литра принимает.

— Извини, Олег, но ты тоже не кролик. Короче, решай вопрос, а Лену я беру на себя.

— Ясно, — сдался Гонтарев.

— Другое дело! — хмыкнул Быстроног и, потерев руки, заявил: — Все, Коля, один вопрос уже закрыли!

— Боря, я — твой должник! — оживился Кочубей и заявил: — Теперь можно заняться шифровкой в Москву.

— Про меня только ничего не пиши. Лишний раз начальство не должно знать «своих героев», — пошутил вслед Борис.

Повеселев, Николай занялся подготовкой шифровки. Это была информационная бомба. Багратион прыгнул выше своей головы и добыл такие материалы, о которых разведка могла только мечтать. Кочубей не удержался, чтобы не поделиться ими с Быстроногом. Тот все еще находился в кабинете и заканчивал работу над еженедельной докладной для руководства управления округа. Стремительное появление Николая, его горящие глаза говорили сами за себя.

— Что, бомба? — предположил Борис.

— Боря, я своим глазам не могу поверить! Ты посмотри! — воскликнул Кочубей и положил на стол документ, добытый Багратионом.

Быстроног поправил очки и склонился над ним. Николай нетерпеливо ерзал на стуле и не спускал с него глаз. Борис вчитывался в каждую строчку и время от времени то потирал лоб, то хватался за ручку. Дочитав до конца, повертел перед глазами документ так словно хотел убедиться, что это не игра воображения, и, покачав головой, заявил:

— Бомба! В Москве на уши встанут!

— Не знаю, как в Москве, а я уже стою. Просто фантастика. До сих пор не могу поверить! — и впервые за день на лице Кочубея появилась улыбка.

— А это мы сейчас проверим! — заявил Быстроног, достал из сейфа карту, расстелил на столе и впился в нее глазами. Его указательный палец стремительно скользил между красно-синими кружками, флажками и черными стрелами, хищно нацелившимися на Сухум, Гал, Очимчыру, а с его губ сорвалось: