Книга Во тьме, страница 3 – Максим Шаттам

В глаза сразу же бросились бы пистолет и кобура от него, лежавшие поверх тонкого ежедневника. «Беретта» калибра 9 мм.

В глубине кухни он бы увидел женщину с фотографии, помешивавшую что-то деревянной ложкой в кипящей кастрюле. На фотографиях она немного похожа на Анджелу Бассет, но наяву скорее смахивает на Анджелину Джоли, только кожа у нее более матовая, чем у актрисы. Погрузившись в чтение «Над пропастью во ржи», она не чувствует, как по ее руке поднимается пар. Бесформенный, спадающий на брюки свитер не скрывает атлетическое телосложение. На ногах женщины — плетеные туфли.

С этого расстояния ей можно дать лет тридцать или чуть больше. Естественно-смуглая кожа говорит в пользу афроамериканского происхождения отца, матери или кого-то из дедушек-бабушек. Заплетенные косички стянуты в неровный пучок, заколотый китайской шпилькой. У нее полные розоватые губы, изящный нос и огромные глаза — черные бездонные колодцы. Женщина задумчива, даже сосредоточена. Она положила ложку и перевернула страницу так быстро, что чуть надорвала ее. Ее зовут Аннабель О'Доннел.

Вот уже четыре года она детектив 78-го Бруклинского участка и сегодня вечером вполне готова приступить к ужину, который станет ей достойной наградой за дневные труды. Но всего этого оказалось бы уже слишком много для любопытного посетителя, и, пройдя мимо прислонившейся к окну Аннабель, он растворился бы в ночи. В этом окне с высоты Бруклинского холма виднелись Манхэттен и его сверкающие башни.

* * *

Сидя на разноцветной софе, Аннабель ела спагетти, не отрываясь от чтения и слушая музыку. Полночь близилась, но если тело женщины чувствовало усталость, то рассудок, напротив, был свеж. Она жадно читала страницу за страницей. С самого раннего детства она обожала читать. В углу гостиной кучами лежали книги, некоторые из них пожелтели, башни из бумаги грозили вот-вот рухнуть. Аннабель никогда не приобретала книжные полки, ей нравился пыльный шарм бумажных нагромождений, с каждым годом становившихся все больше. Она не выбрасывала ничего, даже журналы, набивая ими плетеную корзину. Остальные журналы, которые в корзину не поместились, оказывались либо в ящиках, либо в картонных коробках, туда же были беспорядочно брошены неудачные фотографии или старый билет в кино, сохраненные в память о приятных вечерах. В целом же ее квартира была довольно просторной — немного мебели и огромное количество украшений; женщина позаботилась о том, чтобы ее мании не бросались в глаза каждому вошедшему. Она сидела в своей заваленной хламом квартире, ожидавшей жестокой встряски, которая однажды, если, конечно, это еще было возможно, стала бы причиной наведения полного порядка.

Возле софы горела одна-единственная лампа, ее абажур был сделан из кожи верблюда; эту лампу мужчина с фотографии привез ей два года назад. Аннабель без устали листала страницы (в конце концов она вытянулась на софе) до тех пор, пока последняя не раскрыла ей все тайны и не подтвердила сделанные ею выводы. Некоторое время она размышляла, с восхищением разглядывая сквозь стекло теперь лишь частично видимую манхэттенскую skyline. [5] У подножия зданий сливались Гудзон и Ист-Ривер, превращаясь в одно гигантское черное пятно.

Аннабель вздрогнула. Возле ее уха зазвонил телефон.

У нее не было привычки разговаривать по телефону так поздно. На службе она пользовалась пейджером или ей звонили на мобильник. Протянув руку к этажерке, на которой стоял аппарат, она сняла трубку.

— Аннабель, это я, Джек, — сразу произнесли на том конце провода.

— Джек?

Джек Тэйер был ее напарником. И, как любой напарник, он стал значить для нее немного больше — стал другом, которому она доверяла. Но он звонил ей по городскому номеру очень редко и всегда в урочные часы.

— Разбудил? — спросил он без малейшего намека на извинения в голосе.

Его тон был властным — видимо, что-то срочное, серьезное.

— Нет, но я уже не на службе. Ни сегодня вечером, ни, тем более, сегодня ночью. И для тебя и для всех остальных, — закончила она деловым тоном.

— Слушай, я тут немного задержался, чтобы составить компанию ребятам, и… Только что наткнулся на нечто важное. Ты мне нужна.

— Что? Как, прямо сейчас? Ты смеешься, Джек! Я…

— В Проспект-парке только что нашли женщину, — перебил он ее. — Голую и…

Аннабель слушала, предвкушая самое худшее.

— Тебе нужно приехать, ей необходимо, чтобы рядом была женщина, — настаивал он. — Она все еще в шоке.

— Джек, сегодня ночью на нашем участке работают другие детективы, почему именно я?

Казалось, на другом конце провода Джек раздумывает. Детектив Тэйер, никогда не терявший времени попусту и нереально честолюбивый, словно собирался с духом.

— Возможно, ее похитили, — подытожил он.

Сердце Аннабель сжалось. Она закрыла глаза. Волшебные слова: «похищение» и «исчезновение». Весь 78-й участок знал, что не стоит произносить этих слов при ней. Ни в одной из двух подобных ситуаций она сама не оказывалась, но каждый раз переживала их с затаенной болью.

Она попыталась выбросить все это из головы, пока дурнота не накрыла ее, и спросила:

— Как ее нашли?

Джек Тэйер глубоко вздохнул, словно набираясь мужества, чтобы ринуться в бой:

— Один из охранников парка обходил вокруг озера, когда у него сработала рация. Суматоха была вызвана «голой женщиной, в истерике куда-то бежавшей» в начале вечера. Она исчезла в южном конце парка, в перголе на Парксайд-авеню. Коллеги этого типа попросили его взглянуть… И он ее нашел — она была в полубредовом состоянии. — Джек снова выдержал паузу, подыскивая слова. — Думаю, тебе стоит приехать, — закончил он недовольно. — Охранник, обнаруживший ее, решил, что она сама сделала это с собой, что она сумасшедшая. Но мне это кажется невозможным, кто-то ее…

— Что, Джек? Что с ней?

Казалось, он вновь колеблется.

— Не по телефону. Тебе самой нужно все увидеть, приезжай, я на вилле Личфилд, у лесников.

В течение следующей минуты Аннабель взяла пистолет, надела пуловер потеплее и захватила куртку. Наэлектризованная контрастом между своим состоянием первоначальной сосредоточенности и быстротой последующего телефонного разговора, она невольно встряхнула головой, направляясь к машине.

Ей потребовалась пара минут, чтобы отдышаться, держа руки на руле; потом она повернула ключ зажигания.

Под угрюмым взглядом висевшей над Бруклином луны Аннабель пересекала город, похожий на укрепление варваров.

Находящаяся в глубине западной части Проспект-парка вилла Личфилд была похожа на затерявшийся в ночи корабль. Высоко расположенные окна светились среди зелени дубов и кленов над тесной дорогой, извивавшейся по направлению к крошечной стоянке. Белые верхушки башен коричневого особняка доминировали над лесным пейзажем, возвышаясь посреди двухсот десяти гектаров частной собственности, напоминающих огромное бесформенное пятно в средоточии бруклинских улиц.