Книга Во тьме, страница 85 – Максим Шаттам

Взяв девственно-белую страничку, на которой отсутствовали какие бы то ни было следы чернил, она положила ее на бронзовую пористую пластину. Дайан нажала на кнопку, и улика окрасилась в красный цвет. Настал черед вакуумного бокса: насос заставил листок плотно прижаться к пластине.

Брэтт Кахилл, наблюдая за ее манипуляциями, проделал сотню шагов взад-вперед.

— Нервничаете? — спросил Нейл Кил.

Кахилл вздрогнул:

— Я просто напряжен. Глядя на этот клочок бумаги, сомневаюсь, что он собирается поведать нам имя одного из наиболее опасных преступников в стране, ведь он был совершенно гладкий, как поверхность тарелки.

Неоновый свет отражался от лысой головы агента Кила.

— Наслаждайтесь подобными минутами, инспектор Кахилл, — произнес он с апломбом. — Великолепные минуты сомнения. Может быть, через четверть часа мы будем знать не больше, чем сейчас, а может статься, дело будет раскрыто. Истинная радость жизни не в счастливых улыбках, а именно в этих мгновениях сомнений, когда маятник нашей повседневной жизни уже раскачивается, но мы еще даже не представляем, в какую сторону.

Кахилл провел рукой по коротким волосам и вздохнул.

— Что она делает? — уточнил он.

Кил встал рядом с Кахиллом, в нескольких сантиметрах от стекла, и от каждого его выдоха на стекле, напротив его умных маленьких глаз, появлялось небольшое запотевшее пятно.

— Дайан использует ЭАД, электростатический анализатор документов. Она только что запустила пневматический насос, а та пленка, которую она собирается наложить на бумагу — полиэстер, с ним непросто работать, его толщина составляет всего 5 микрон. Вот. Через листок Дайан пропустит ток напряжением 5000 вольт. При этом она распылит с помощью пульверизатора специальный фиксирующий гель, который проникнет в бороздки, которые меньше сопротивляются току. Эти бороздки и есть ничтожно малые, невидимые невооруженным глазом следы, оставленные ручкой Лукаса Шапиро, когда он делал записи на предыдущей странице.

— Почти как если бы кто-то, взяв простой карандаш, стал водить им по бумаге, прорисовывая отпечаток предмета, лежащего снизу. Так?

— Верно. Кроме одного: используемый Дайан метод более точен и позволяет фиксировать любые деформации поверхности, которые вы не смогли бы увидеть без специального оборудования. Этим же методом мы пользуемся, чтобы определять некоторые типы отпечатков пальцев. Смотрите-ка, у Дайан что-то есть — что-то отпечаталось на полиэстеровой пленке. Сейчас она покроет ее прозрачным закрепителем, чтобы с получившимся отпечатком можно было работать дальше. Впрочем, я в этом деле не эксперт, но знаю, что этот метод мы используем часто.

Кил дважды стукнул по стеклу. Дайан Бардолино сделала ему знак: еще мгновение. Она отошла в дальний угол лаборатории и положила пленку под огромную линзу. Потом сделала головой знак мужчинам. Они вошли внутрь.

— Господа, я не знаю, чего именно вы ожидаете, но вот последняя запись, сделанная в дневнике, на предыдущей странице.

Она протянула им пленку, которую положила на белую подложку. Благодаря черному порошку на ее поверхности проступила надпись: «Оук'с бар, кабинет 2 — Монтегю — 15 ч.».

Кил взял Кахилла за локоть:

— Есть! Монтегю — это город, возле которого нашли вагон со скелетами. Видите, как я вам и говорил, вот истинное удовольствие… — Нейл Кил набрал номер на мобильном телефоне. — МакНеймер? Поднимайте всех, выдвигаемся в Монтегю, Нью-Джерси, да, туда, где нашли все эти скелеты. Мне нужно спецподразделение, которое будет нас прикрывать. Полчаса на сборы. Поторопитесь. — Повернувшись к Кахиллу и глядя ему прямо в глаза, Кил добавил: — Мы его возьмем, этого засранца Боба.

Ступеньки были скользкими.

Они уводили Бролена, шагавшего по ним, в бездну мира. Энрике следовал по пятам с лампой в руке, освещая путь во мраке. Каждый шаг был шагом в неведомое. Бролен держался ближе к стене, чтобы не упасть; свет лампы был слабым, и частный детектив не видел своих ног, ступая на ощупь, он видел впереди только одно: бездонную пропасть.

Потом ступеньки кончились.

Высеченный в камне коридор, извиваясь, уходил в вечную ночь. Он был тесным и низким; Бролен двигался вперед, наклонив голову, Энрике держал лампу так высоко, как только мог. Пламя лизало потолок, оставляя на нем следы копоти. На первой развилке Бролен явственно услышал истошный крик где-то совсем рядом. Агонизировал какой-то человек.

— Не обращай на это внимания, — опередил его Энрике. — Давай пошли, нам прямо.

Пальцы детектива скользнули по пустой кобуре. Мае Заппе не хотела, чтобы Аннабель была в курсе его вторжения в подземное царство, она стремилась защитить ее. Внезапно Бролен начал сомневаться. А что, если то место, куда он шел, действительно было таким опасным, как предполагала жрица вуду? В любом случае, идти на попятную было поздно.

Через сотню метров, каждый из которых Бролен прочувствовал сполна, Энрике приказал ему остановиться, прошел вперед и сделал знак другому члену банды, скрывавшемуся во мраке; тот повел их к полуоткрытой двери. Он толкнул ее и заговорил с товарищами по-испански. Краем глаза Бролен заметил затылок сидевшего спиной к двери мужчины. С его головы на спинку стула стекала кровь.

Сторож вернулся и дал Энрике факел в обмен на его лампу.

— Пошли, — сказал он частному детективу.

Но едва они прошли десяток шагов, как за их спиной прогремел чей-то голос:

— Porqué no quieres pagar? Hijo puta! [40]

Энрике невозмутимо двигался дальше, словно ничего и не слышал.

Они миновали несколько поворотов и развилок, пока не очутились перед металлической дверью. Повернув ключ в замочной скважине, Энрике отодвинул тяжелый засов.

Они пересекли высокий зал, набитый вентиляционными трубами, лебедками и баками. Звонко прошагав по стальной перекладине, они несколько раз поднялись и спустились по разным лестницам, пока не достигли коридора, вход в который терялся в облаке выходившего из канализационной решетки пара. Бролен отставал от своего проводника не больше чем на метр, чтобы не потерять его в этих влажных клубах. Они подошли к еще одной двери, которую Энрике отпер очередным ключом, и опять начались бесконечные узкие коридоры с низкими потолками. Они двигались по подземельям Манхэттена, но Бролен даже приблизительно не представлял себе, где они находятся: слишком много было поворотов и переходов на разные уровни. Они могли с равным успехом быть сейчас под Центральным парком или островом Уорда.

Миновав лестницу, ступени которой были сделаны из бетона, они запетляли между пластиковых пакетов и зловонных мусорных мешков, внутри которых угадывались очертания человеческих тел. При их приближении внутри одного из мешков раздалось невнятное ворчание, и Энрике с силой ударил по нему. Потом выпрямился и плюнул на землю. Еще одна лестница и коридор с голыми лампочками вдоль верхнего края серой стены. Пока они шли по коридору, тот вдруг задрожал, затем пронзительно заскрипел металл, и все утонуло в этом грохоте и скрипе. Прямо над ними с невообразимым шумом пронесся поезд, заставив трястись и почти свалиться решетку, ведущую наверх, к рельсам.