Онлайн книга «Шантарам - 2. Тень горы»
|
Оставшись в одиночестве, я скорбел о безвестном погибшем парне, но не сбавлял шага, пытаясь вернуть себе привычную суровость, растворить воспоминания об увиденном в джунглях, залитых ярким солнечным светом, ненадолго сменившим ненастье. Молодая поросль, выпестованная густым подлеском, упрямо тянулась к солнцу – ростки доходили мне до пояса, до плеч. Дождинки дрожали на листьях, скатывались на узловатые корни, будто умащали ароматным маслом ноги деревьев-святых, что воздевали к небесам руки-ветви и пальцы-листья, умоляя океан даровать земле ливень. «Деревья всегда дождь вымаливают», – сказала мне однажды Лиза, радостно выбежав под теплые струи муссонного ливня. Ветер с моря успокоил джунгли, взбудораженные ураганом. Ветви колыхались и гнулись, лиственная пена трепетала в такт шуму прибоя на небесном берегу. Птицы кружили над зарослями, исчезали в зеленом сумраке чащи и сверкающими тенями вылетали к мокрой блестящей дороге. Природа – как обычно, если ей позволить, – излечила мне душу. Скорбь отступила – скорбь о безвестном парне у дороги и внутри меня. Я больше не бормотал «отрезанная голова». С севера мне навстречу катил старенький белый седан с фарами, крест-накрест заклеенными черной изолентой. За рулем сидела невысокая тридцатилетняя толстушка в небесно-голубом хиджабе. Она остановила седан рядом со мной, опустила боковое стекло и гневно спросила: – Ты что задумал? – Я… – Молчи. – Но ты же сама спросила… – Садись в машину. – А ты кто? – Садись в машину. Я сел в машину. – Ты прокололся, – презрительно изрекла она, недовольно оглядывая меня с головы до ног. – Салям алейкум, – сказал я. – Ты прокололся, – повторила она. – Салям алейкум. – Ва алейкум салям, – злобно сощурившись, ответила она и нажала на газ. – Пора сматываться. Через несколько секунд мы увидели, что Хорст все еще стоит у бамбукового кола с отрезанной головой, лихорадочно подыскивая наилучший ракурс для снимка. Я заставил свою спутницу остановить машину метрах в десяти от журналиста. – Он удивится, если я неожиданно исчезну, – объяснил я. – Погоди, я с ним поговорю. Я вышел из машины и подбежал к Хорсту. – Что случилось? – спросил он. – Кто это с тобой? – Говорят, конфликт возобновился, – тяжело дыша, сказал я. – Я здесь не останусь. Тебя в гостиницу подбросить? Он с сомнением оглядел пустынную трассу на север: – Нет, я лучше тут подожду. Уезжай, если хочешь. Все в порядке. – Не боишься? По-моему, тут опасно. – Нет, нормально. Я схожу на контрольный пункт, узнаю, что происходит. Ты езжай. – Он опустил фотоаппарат. – Удачи! – Я пожал протянутую руку. – И тебе тоже. Слушай, сделай одолжение, а? Пока никому об этом не рассказывай, ладно? Тебе же все равно уезжать. – Хорошо, не расскажу. Прощай, Хорст, – сказал я, но он уже щелкал затвором. Щелк-щелк. Я вернулся к машине. Голубой Хиджаб наставила на меня пистолет. – Все в порядке, – сказал я. Она рванула машину с места, одной рукой вцепившись в руль, а другой, с пистолетом, переключая передачи. Я нервно морщился всякий раз, как она краешком ладони толкала рычаг. – Вы с ним любовники, что ли? Голубки, ля-ля-ля… – буркнула она. – Что ты ему наговорил? – Что надо, то и наговорил. Ты меня пристрелить собираешься? – Не знаю пока, – поразмыслив, объявила она. – Что ты ему наговорил? И на чьей ты стороне? – Надеюсь, на твоей. А если ты в меня пульнешь, то один из паспортов наверняка продырявишь. Она резко съехала на обочину, остановила машину, выключила мотор и перехватила пистолет обеими руками. Опушка джунглей тут же превратилась в импровизированную автостоянку. – Тебе смешно, да? А мне не до смеха. Я два года внедрялась, а меня заставили все бросить, поехать в гостиницу, собрать твои вещи и отвезти тебя в аэропорт! – Внедрялась? Ты что, шпион? – Заткнись! – Ладно. И все-таки ты кто? – Я подбираю тебя почему-то посреди дороги, в одиночестве, – заявила она, загадочно глядя на меня. – Ты зачем-то заставляешь меня остановить машину и беседуешь с подозрительным незнакомцем. Так что давай, убеди меня, что никакой ошибки нет, или, клянусь Аллахом, я всажу тебе пулю в лоб и сниму золото с трупа. – Если ты знаешь священную книгу Коран, мне достаточно назвать суру и аят. – Ты о чем? – Сура вторая, аят двести двадцать четвертый. – Аль-Бакара, корова, – пробормотала она название суры. – Это ты намекаешь, что я толстая? – Нет, конечно. Ты не толстая, ты… фигуристая. – Прекрати. – Ты первая начала. – Тогда скажи аят, если такой умный. – Для неверного знакомство с Кораном неплохо начать с двести двадцать четвертого аята второй суры: «Пусть клятва именем Аллаха не препятствует вам творить добро, быть богобоязненным…» [67] – «…и примирять людей», – завершила она, впервые улыбнувшись. – Ну что, приступим? – Я начал высвобождаться из жилета. Она сунула пистолет в карман складчатой юбки, открыла заднюю дверь и подняла сиденье, под которым оказался тайник. Я вручил ей жилет. Она дотошно проверила все кармашки и бланки паспортов, а потом уложила жилет в тайник, плотно прикрыв его маскировочной пленкой, и с резким щелчком опустила сиденье. Мы снова сели в машину. – В гостинице остановимся, тебе надо выписаться из номера. После этого ты превратишься в призрак. – В призрак? – Заткнись. Приехали. Забирай вещи и выписывайся. Я заправлю машину и вернусь через пятнадцать минут. Ждать не буду. – А ты… – Марш отсюда! Я вышел из седана и взбежал по ступеням в вестибюль гостиницы. – Мистер Дэвис! – окликнул меня Анкит, круглосуточный портье, который с подносом в руках стоял у эркерного окна. – Я увидел, что вас подвезла Голубой Хиджаб, и решил, что вам не помешает подкрепиться. Я благодарно отхлебнул из высокого бокала: – Вас не зря назвали «совершенством», Анкит. – Рад вам угодить, сэр. Ваши вещи уже в вестибюле, у стойки. Вам осталось только расписаться в журнале регистрации. – С удовольствием, прямо сейчас и распишусь. |