Книга Шантарам - 2. Тень горы, страница 188 – Грегори Дэвид Робертс

– Каким ты был? – спросил Дидье.

– Ну раздавленным, никаким. Елена была где-то у соседей, а Ирина в это время забралась голая ко мне в постель.

– Великолепно! – восхитился Дидье.

– Абсолютная темнота, шторы задернуты наглухо, – продолжал Олег. – Запах точно такой же, как у Елены. И на ощупь она была такая же.

– Она поцеловала тебя? – спросил Дидье, крупный специалист по судебному разбирательству половых преступлений.

– Нет. И ничего не говорила.

– Ну конечно. Она не хотела выдать себя. Сообразительная девушка.

– В это время вернулась Елена, включила свет и увидела, чем мы занимаемся.

– Да, тут уж объясняться было бесполезно, – заметил я.

– Она выгнала меня из моей собственной квартиры, – сказал Олег. – Думаю, это незаконно. Я до сих пор плачу отсюда за нее. А ее папаша грозился упрятать меня за решетку и разлучить с женщиной, которую я люблю.

– Вряд ли Елена после этого считала, что ты ее так уж сильно любишь.

– Я имею в виду Ирину. Хоть я был пьян в дым, я сразу почувствовал, что секс с Ириной – это лучшее, что случалось со мною в жизни. Она была прямо как помешанная, но все делала как надо. Я втюрился в нее, и это до сих пор не проходит.

– Прекрасно! – улыбнулся Дидье. – А что было дальше?

– Мне удалось передать Ирине записку, в которой я просил ее бежать со мной. Она была согласна, мы договорились встретиться в полночь на Павелецком вокзале. Но она рассказала о наших планах Елене, и та пришла ко мне, чтобы уговорить меня не брать с собой Ирину. Я отказался. Когда мы встретились с Ириной на вокзале, чтобы вместе бежать, она спросила меня, уверен ли я, что люблю ее, а не ее сестру.

Он помолчал, пытаясь восстановить в памяти ход событий.

– Ну? – подтолкнул его Дидье, нетерпеливо пристукнув ногой по полу. – И что дальше?

– Затем она спросила, почему я так уверен, что люблю именно ее. Вам, наверное, знаком такой момент, когда женщина хочет, чтобы вы сказали ей всю правду до конца. И вы, я думаю, прекрасно понимаете, что этого ни в коем случае нельзя делать?

– Да, – подтвердили мы оба.

– Так вот, я сказал ей правду.

– Всю, без утайки? – спросил я.

– Я сказал ей, что люблю ее и в этом нет никакого сомнения, поскольку специально для того, чтобы убедиться в этом, я переспал с Еленой еще раз, когда она приходила ко мне за два часа до этого. И я не получил практически никакого удовольствия. Это подтверждало, что мне действительно нужна Ирина и что мне это не просто показалось из-за того, что я был тогда косой.

– Вот черт! – посочувствовал я.

– Merde [85] , – согласился Дидье.

– Она со всего размаха ударила меня по щеке, – сказал Олег.

– Мне тоже хочется ударить тебя со всего размаха, – отозвался Дидье. – Говорить женщине неприкрашенную правду – это позор.

– Ты сам вырыл себе могилу, Олег, – усмехнулся я. – И что, ни одна из них не простила тебя?

– Их отец нанял профессиональных негодяев, чтобы разделаться со мной. Мне пришлось срочно бежать.

– Да, это серьезно, – сказал я. – Сам виноват, нечего было связываться с коповскими дочерьми. – Я обратился к Дидье, который развалился в кресле, скрестив ноги и подперев рукой подбородок: – Что посоветуешь?

– Дидье нашел решение, – объявил он. – Ты, Олег, должен в течение двух недель носить под рубашкой две футболки, в каких любят ходить работяги. Все это время нельзя мыть голову шампунем, мыло нельзя употреблять, умываться только чистой водой. Никаких одеколонов, дезодорантов и тому подобного. Не обнимайся с людьми, употребляющими пахучие средства. Не стирай рубашку и футболки.

– Зачем это все? – спросил Олег.

– А затем, что после этого ты отправишь по одной футболке каждой из двойняшек, приписав всего два слова: «„Леопольд”, Бомбей».

– И что потом?

– Потом ты раздашь фотографии Ирины официантам в «Леопольде» и предложишь вознаграждение тому, кто узнает ее и сообщит об этом тебе.

– Думаешь, она приедет? С какой стати?

Он улыбался с таким же мечтательным выражением, какое было на лицах учеников Идриса, слушавших его на горе.

– Запах, – улыбнулся в ответ Дидье. – Если она предназначена тебе, то сила твоего запаха притянет ее к тебе, заставит отправиться в феромонное паломничество. Но это только в том случае, если вы действительно созданы друг для друга.

– Вау, Дидье! – воскликнул Олег, потирая руки. – Надо приступить к этому не откладывая.

Он вскочил, вытащил из шкафа мою футболку и натянул ее поверх моей футболки, которая уже была на нем.

– А почему надо раздавать фотографии Ирины, а не Елены или не обеих сестер? – спросил я Дидье.

– Ну ты что, прослушал самое главное? – нахмурился Дидье. – Все дело в сексе. Ирина – та же Елена, только ее ничто не сдерживает.

– Точно, ты правильно понял, – сказал Олег, разглаживая на себе футболку.

– Разумеется, – отозвался Дидье, принюхиваясь к Олегу, чтобы убедиться, что он не источает никаких посторонних запахов. – Твой секс с Ириной был уникальным, и этим все сказано. – Он встал и расправил рукава. – Ну вот, я сделал все, что мог. Побольше двигайся, Олег, – посоветовал он, стоя в дверях. – Залезай с опасностью для жизни на какую-нибудь верхотуру, прыгай оттуда, дразни полицейских, дерись с задирами, а главное, флиртуй с женщинами, но не ложись с ними в постель, пока не отошлешь футболки. Она должна почувствовать запах тигра, волка и обезьяны, запах мужчины, изголодавшегося по сексу, и запах женщин, желавших тебя. Bonne chance [86] .

Он выплыл, картинно обмотавшись серо-голубым шарфом.

– Вау! – произнес Олег.

– Ты не забыл, что я просил тебя не употреблять слишком часто слово на букву «р»?

– Ну да, помню… – пробормотал он.

– Я прибавляю к списку слово «вау».

– А что, есть целый список?

– Теперь есть.

– Блин, целый список того, что нельзя говорить, – усмехнулся он. – Так я скоро и по Москве заскучаю, хоть ее не люблю.

Он был прав. Список навязывал ему вещи, которые не стоит вспоминать.

– А впрочем, к чертям, Олег. Говори все, что хочешь.

– Ты это серьезно?

– Да.

– Вау, я опять русский.

– Знаешь что? – сказал я. – Ты ведь хотел погонять на моем байке, да?

– Можно?

– Ни в коем случае. Но внизу недалеко от моего байка стоит старый драндулет. Он принадлежал одному официанту из «Каяни», который совсем не ухаживал за ним. Поэтому я купил у него этот байк и последние две недели приводил его в порядок.