Книга Красный Элвис, страница 9 – Сергей Жадан

— Саныч, — крикнул он, — будь другом, вынеси отсюда эту ведьму. И музыку ее выключи, — добавил он.

Саныч подошел к певице, взял ее за шкирку и потащил на выход, следом с плачем бежал Славик в парике. Гога смотрел на все это со сцены и ругался.

— Ведьма, — кричал он, стоя посреди сцены, — ведьма чертова!

Саныч вызвал такси, сунул Славику бабки и вернулся в клуб. Гога сидел на краешке сцены, вытирая кровь шелковым рукавом, и пил водку из горла.

— Ведьма! — заплакал он и ткнулся носом Санычу в грудь. — За что она меня? Вот ведьма!

— Нормально, брат, — ответил ему Саныч. — Давай я тебя домой отвезу.

Они вышли во двор. Горбун стоял возле своей машины — посмотрел на Гогу в ботфортах, перевел задумчивый взгляд на Саныча и молча сел за руль. По дороге все молчали, только Гога время от времени всхлипывал.

— У меня тоже сосед пидор, — попробовал завязать разговор горбун.

— Да? — хмуро отозвался Саныч. — А у меня целый подъезд.

Утром Гога проснулся дома, в постели, в одежде и ботфортах. Задумчиво посмотрев на ботфорты, попробовал все вспомнить. И не смог. «Черт, — подумал Гога, — чем я занимаюсь! Мне скоро тридцать, я нормальный здоровый бизнесмен, на меня телки вешаются… Ну ладно, — снова подумал он, — телки не вешаются, но все равно, для чего мне этот клуб? Для чего мне все эти геи? Чего я сам себе порчу жизнь?» Он потянулся за телефоном, набрал номер знакомого оптовика и с лету купил у него партию гипсокартона.

Саныч приехал в «Бутерброды» где-то в обед. На входе стоял испуганный охранник.

— Сан Саныч, — сказал он, — там Георгий Давидович…

— Разберемся, — коротко ответил Саныч и зашел в клуб.

Зал был завален какими-то коробками. Они стояли всюду. Столы были сложены в углу. Бар не работал. Саныч зашел к Гоге. Гога сидел, закинув ноги на стол, и весело разговаривал с кем-то по телефону. На столе перед ним стояли ботфорты.

— Что это? — спросил его Саныч, указывая пальцем в сторону зала.

— Что? — безмятежно откликнулся Гога. — А, в зале? Гипсокартон. Взял партию дешево.

— А как же «Бутерброды»? — спросил Саныч.

— А никак, — ответил Гога. — Без понтов эти «Бутерброды». Я в минусах, Саныч, какие «Бутерброды»? Сейчас скину гипсокартон — и на Кипр.

— А как же экзотический отдых? — спросил его Саныч.

— Да какой экзотический отдых! — нервно засмеялся Гога. — У нас ментальность не такая, понимаешь?

— Ну а какая у нас ментальность?

— Черт его знает какая, — ответил ему Гога. — Нашей ментальности шо нада? Водку и телку для экзотического отдыха, правильно? А с вашими геями какая водка может быть? Не говоря уже о телке… — печально добавил он.

В зале послышался пронзительный крик. Двери распахнулись, и в кабинет влетел Славик.

— Что? — закричал он. — Что это?

Он отчаянно показывал в сторону зала:

— Георгий Давидович, Саныч, что это такое?

— Гипсокартон.

— Гипсокартон, — подтвердил Саныч.

— Зачем гипсокартон? — не понял Славик.

— Гипсокартон, Славик, — объяснил ему Гога, — для строительства архитектурных объектов.

— Георгий Давидович сворачивает бизнес, — объяснил Славику Саныч, — он теперь будет торговать гипсокартоном на Кипре.

— На каком Кипре? — обиженно возразил Гога, но Славик его уже не слушал.

— Что? — переспросил он. — Сворачивает бизнес? А я? А наши планы?

— Какие планы? — нервно перебил Гога.

— Да, я понимаю, — затянул Славик, — я это сразу видел. Для вас это так — сегодня открыли, завтра закрыли, для вас же это так. Я вас понимаю, я тоже на вашем месте так сделал бы. Да. Это как по делу, когда «Вышиваные рушнычки» нужно пробить, тогда «Славик, давай». Или когда Раису Соломоновну пригласить, тогда «Славик, пожалуйста».

— Ведьма твоя Раиса Соломоновна! — закричал на это Гога. — Ведьма чертова!

— Да? — в свою очередь закричал Славик. — Раиса Соломоновна — артистка! У нее репертуар! А вы ее ногой по печени!

— Как ногой по печени?! — растерялся Гога.

— Да! Ногой! По печени! А у нее репертуар! — Славик не выдержал, упал в кресло и, обхватив голову руками, зарыдал. Повисло гнетущее молчание.

— Саныч, я что? Действительно? Ногой по печени?

— Ну, ты защищался, — сказал Саныч, отводя взгляд.

— Не может быть, — прошептал Гога и тоже обхватил голову руками.

Сан Саныч вышел во двор. На противоположной стороне улицы стояли два «Суперксерокса» в зеленых спортивных костюмах, почти сливаясь с июльской зеленью.

Наверное, Гога среагировал на эту историю с печенью, в смысле с Раисой Соломоновной. Как-то его перемкнуло после этого, стыдно перед коллективом стало или что, но на следующее утро он сплавил гипсокартон директору парка культуры и пригласил Саныча и Славика на разговор. Саныча заедала депрессия, но он взял себя в руки и поехал. Последним появился Славик, был собран и выглядел строго. Гога старался в глаза ему не смотреть. Ботфорты так и стояли на столе — похоже, Гога просто не знал, что с ними делать. Все сели. Помолчали.

— Можно? — по-школьному поднял руку Славик.

— Прошу, — несколько заискивающе позволил Гога.

— Давайте я начну, Георгий Давидович, — начал Славик. — Я все это дело заварил, мне и спасать проект.

Сан Саныч взглянул на него с отчаяньем.

— Я понимаю, — сказал Славик, — мы все наделали много ошибок. Вы в этом бизнесе люди новые, я где-то недоглядел. Ну да. Не будем перекладывать вину на кого-то, — сказал Славик и поглядел на Саныча. — Но еще не все потеряно. У меня всегда есть запасной козырь в рукаве. Сейчас они придут.

— Кто? — испуганно спросил Гога.

— Бычки.

И Славик рассказал о Бычках. Он нашел их через стриптизерш из Дворца пионеров. Отец и сын Бычки — дуэт — были цирковыми клоунами, но несколько месяцев назад в связи с финансовыми проблемами, которые переживал городской цирк, попали под сокращение и занялись сольной карьерой, как сообщил Славик. По его словам, у них была клевая шоу-программа на полтора часа — с музыкой, акробатическими номерами и карточными фокусами. Славик поставил на Бычков все, сбоя быть не могло.

И вот пришли клоуны.

— Бычко, Иван Петрович, — представился старший Бычко и пожал руки Гоге и Сан Санычу.

— Бычко Петя, — поздоровался младший, но руку пожать не решился.

Гога пригласил всех сесть.

— Ну что ж, — начал Бычко-старший, снявши очки и протерев их носовым платком. — Мне рассказали о вашей ситуации. Я думаю, мы с Петей можем вам помочь.