Онлайн книга «Принцесса Востока»
Один из арабов произнес на прекрасном английском языке: – Я привез известие для миссис Клэвленд, ваша светлость. Для этого я приехал из Каира. Известие очень важное. Я заехал на виллу, но узнал от горничной, что миссис Клэвленд поехала с вами в лагерь пообедать. – Не только пообедать, – с невозмутимым спокойствием ответил Гамид. – Вы видите, что миссис Клэвленд чувствует себя здесь как дома! – добавил он. Произнеся эти слова, он выстрелил, держа револьвер в складках своего бурнуса. Человек, стоявший перед ним, покачнулся и упал к его ногам. Выстрел был бесшумный. Все продолжалось лишь мгновение, но Гамид не успел сдвинуться с места, как второй человек прыгнул на него, причем упал его тюрбан. Каро увидела лицо Сфорцо. Он не заметил ее. Он в этот момент ничего не видел. Он знал лишь, что Гамид убил его брата и что наконец он сам сможет убить его. Револьвер Гамида упал на землю. Ударом ноги Сфорцо отбросил его в угол. Он убьет его, убьет собственными руками этого человека, которого он ненавидел больше всего в жизни. Он отомстит ему за смерть Роберта, за свою поруганную любовь. Словно дикий зверь, он прыгнул на Гамида, обвил его руками, и Гамид чуть не потерял равновесие от сильного толчка. Однако он удержался на ногах, стараясь схватить Сфорцо за горло. Они дрались почти бесшумно, даже дыхание их было еле слышно, с таким диким напряжением боролись они в смертельной схватке. Лица их были ужасны – посеревшие, искаженные маски с горящими глазами, оскаленными зубами. Оба не произнесли ни звука. Каро почувствовала сильную боль в пальцах. С тупым изумлением она посмотрела на них. Она с такой силой ухватилась за складки занавеса, что тяжелая парча порезала пальцы до крови, словно ножом. Снова и снова неясные слова мелькали в ее мозгу: «Ведь это двадцатое столетие, такие вещи не происходят теперь». Сфорцо и Гамид упали на землю и покатились к ее ногам; она увидела, что Сфорцо брал верх над противником. С огромным усилием он приковал его к земле. Гамид поднял голову, стараясь освободиться. Взгляд его упал на Каро, горя зловещим огнем. – Я люблю тебя, – прохрипел он, – люблю, люблю, слышишь? И скоро… Пальцы Сфорцо сдавили ему горло. Гамид увернулся, и они покатились в смертельной схватке. Сфорцо собрался с последними силами. Огромным усилием он сжал Гамида в железных тисках, навалившись ему на грудь. Гамид слабел. Он разжал руки и выпустил Сфорцо. На губах Гамида выступила кровавая пена. У него были переломаны ребра. Сильное внутреннее кровотечение лишило его сил и помогло Сфорцо одержать победу над ним. Кровь потоком полилась у него изо рта. – Я умираю, – сказал он ясно. Сфорцо поднялся, шатаясь. Гамид поднял голову и посмотрел на Каро. Дрожащей рукой он провел по лицу, залитому кровью. Глаза его были обращены на нее. – Я люблю тебя, – прошептал он. Из его горла вырвался хрип, он прошептал что-то по-арабски и упал навзничь, заметив при этом Сфорцо. – Собака! – прошептал он беззвучно, стараясь подняться, но не мог. Жизнь оставляла его. Он умер. Жуткая тишина наступила в палатке. Снаружи раздавался равномерный бой барабанов, звук гобоев. Сфорцо не глядел на Каро, он неподвижно смотрел на Роберта. Он подошел к нему и опустился около него на колени, взяв его руку, но рука Роберта безжизненно упала. Тогда он поднялся и оглянулся на Каро. – Надо бежать, – сказал он. – Идемте. Каро посмотрела на него. Она не поняла его слов, не понимала вообще, что с ней происходит. Он отстранился и дал ей пройти вперед. Они вышли из палатки, не боясь быть замеченными, словно не сознавая окружающего, не понимая грозившей им опасности. Сфорцо притронулся к ее руке: – Вот сюда. Направо у костров пировали арабы Гамида. Ночь проходила, близился рассвет. Из темноты выступила неясная фигура араба, державшего двух лошадей. Сфорцо подошел к нему и молча помог Каро взобраться в седло. Он, подойдя к своей лошади, глухо сказал: – Я должен вернуться. – Нет-нет, – прошептала Каро, но он не слышал ее слов. Она спрыгнула с лошади и, спотыкаясь, побежала за ним, повторяя его имя: – Джиованни, Джиованни! Он вошел в палатку и встал на колени около Роберта. Закрыв глаза, он нагнулся над безжизненным телом брата, и его смуглое лицо окаменело в страдании; рука его держала неподвижную руку Роберта. Несказанный ужас охватил Каро в давящем молчании палатки. Она невольно вскрикнула. При звуке ее голоса Сфорцо поднял голову, словно прислушиваясь. Мягким и нежным движением он сложил руки Роберта на груди и поднялся на ноги. Из-за дверей заглянуло чье-то лицо и тотчас же исчезло. Сфорцо подошел к Каро. – Идемте, – сказал он. Она не двинулась с места. – Я не могу, – прошептала она, – не могу. Взгляд ее остановился на теле Гамида с застывшей кровавой пеной на губах. В следующий момент Сфорцо заметил, что звук барабанов и гобоев внезапно оборвался. Наступила тишина, жуткая и глубокая, таящая в себе неведомую угрозу. Сфорцо подошел к Каро и увлек ее к двери. Когда они выбежали, спотыкаясь, громкие крики раздались в лагере. – Каро, – резко произнес Сфорцо, который почти нес ее на руках. Он опустил ее на землю и, приблизив свое лицо к ее лицу, сказал: – Вот мой револьвер. Нам придется прибегнуть к нему. У нас нет другого выхода. Слуга Роберта удрал с лошадьми, мы не можем бежать. Его голос, его слова вернули ее к действительности. Беззвучно, точно повторяя заученный урок, она сказала: – Налево – Али, лошадь Гамида. Лучшая чистокровная лошадь во всей пустыне. – Налево, – повторил он. Он не успел произнести это слово, как из темноты выступили неясные фигуры, надвигавшиеся на них. Глубокая тишина прервалась громкими криками. – Скорей! – крикнул Сфорцо и потащил Каро налево. Раздались выстрелы. Она слышала возглас Сфорцо, затем он вскочил на лошадь и поднял ее в седло. Лошадь поднялась на дыбы, кружась на месте, затем помчалась стрелой. Каро чувствовала, что ледяной ветер дул ей в лицо. Она прижалась к Сфорцо. Лошадь неслась в быстром беге. Лагерь с его ужасными воспоминаниями остался далеко позади. Когда взошло солнце, уставшая лошадь споткнулась и упала, сломав ногу. Сфорцо и Каро упали на песок. |