Онлайн книга «Играть, чтобы жить. Книга 5. Битва. Книга 6. Война. Книга 7. Исход»
По аккуратной каменной мостовой шагал усталый прихрамывающий человек, с головой укутанный в простенький плащ. За последние двенадцать часов он посетил девять городов и накрутил сорок километров пешего пробега. Правая нога, некогда пережёванная танковыми траками, пульсировала фантомной болью. Друмир Друмиром, но человек ЗНАЛ, что после тысячи шагов культя просто ОБЯЗАНА болеть. От того и страдал, при том что шагал он на вполне полноценных ногах, с любовью обутых в крепкие кожаные сапоги. Сверившись по карте, он негромко прошептал: «Где-то здесь», и закрутил головой. Ага, вывеска «Мечи и Кинжалы» обнаружилась там, где ей и положено быть. На незаметный шестигранный камушек в углу жестяного натюрморта вряд ли обратил бы внимание кто-то из Светлых. Посетителей внутри не было. Возможно, их отпугивал мрачный орк с обломанными клыками и вырванными палачом ноздрями. Эхо войны… Видать, чудом выкупившийся на свободу пленник одного из бесконечных конфликтов перворождённых рас. Свободу обрёл, а вот возвращаться уже было некуда. Вот и прижился в стане врага, найдя покой в сумраке оружейной лавки среди любимого железа. Запредельные цены отпугивали покупателей, а тяжёлый взгляд – продавцов дешёвой добычи. Гость скинул капюшон и без страха уставился в мутные глаза орка. – Ратников, Николай, – произнёс он чуть заикаясь, зачем-то представившись своим настоящим именем. – Старший офицер клана «Ветеранов», альянс «Стражей Первохрама», жрец Тёмного Пантеона. Именем Неназываемого! Он вытащил из-за пазухи цепочку с артефактом, вручённую ему лично Первожрецом. Орк подобрался, словно старый конь, услышавший звуки боевой трубы, глаза его сверкнули, согнутая временем и бедами спина с хрустом распрямилась. – Чем я могу помочь посланцу моего господина? Офицер удовлетворённо кивнул: система сбоев не давала. – Час великой битвы настал, Павший созывает своих верных воинов. Слушай приказ! В течение суток подготовиться к переносу на новое место жительства – для тебя и твоей лавки подобрано помещение в Супер-Нове, охраняющей Первохрам! Хватит вооружать Светлых, последователям Неназываемого также пригодятся твои клинки! Орк согласно склонил голову, из его искромсанных шрамами губ сорвался лишь один вопрос: – Можно ли взять с собой семью? – Нужно! – отрубил офицер и, кивнув на прощанье, вышел на улицу. Ему ещё предстояло посетить шесть локаций – заинструктированные лично Лаитом скауты сделали невозможное и отыскали немало скрытых последователей Павшего среди светлых городов… Потерев предательски ноющую конечность, мужчина сломал печать очередного свитка. С Богом!..» Затихло эхо портала, унёсшего Кремня с Дерзкой Настей. Утёрли с лиц юшку мои ближники. Я же чуть насторожился. Вытирая кровящий нос по-дворовому – рукавом, ощутил песочный скрип и эффект наждака. Уж не пытается ли моя кровушка кристаллизироваться? Всё ж таки я далеко ушёл по лестнице в небо. Чур меня, чур! Только этого ещё не хватало – отловят, поставят в стойло и начнут цедить по капле. Каждый процент к иммунитету бесценен, в Друмире и за меньшее садят на рабскую цепь. Воровато оглянувшись, стряхнул песок с рукава. Привлёк внимание народа риторическим вопросом: – Так, говорите, Павший не спешил на помощь? Офицеры согласно и обиженно загудели. Такой подляны от главы пантеона никто не ждал. Когда не надо, то он вечно нервирует соклановцев своим присутствием – сидит на ступенях Первохрама и жмурится на солнышко прокурорским взглядом. А как реальная нужда настала, то мелькнул лишь на мгновенье – схватил скандалящую бабу в охапку и срулил в небесные дали! – Ну-ну… – многообещающе протянул я, работая на публику и набираясь решимости, как перед важным звонком начальнику. Усилием воли вдавил пиктограмму «Обращения к Богу». – Неназываемый! Тишина… – Алё, директор! Молчание… Напряжённо вслушиваясь во вселенский эфир, я, словно из-за закрытой двери, уловил звуки далёкого семейного скандала. Хренасе, меня на запчасти разбирают, а они там отношения выясняют? – Триста одиннадцатый, твою кристаллическую душу бога мать! – гаркнул я с яростью, сшибая невидимые таблички «Не беспокоить» и заставляя вздрогнуть соратников. – Что?! – немедленно прилетело в ответ, с не меньшей злобой лупя мне по мордасам и вышибая веер кровавых брызг из разбитых губ. Сплюнув бордовый комок, я оскалился: – Отвлекись от юбки, у нас война! Первожреца чуть не просрал, меня Ллос два месяца в Чертогах на запчасти разбирала, а до тебя не доораться, покровитель небесный… Заканчивал я уже значительно тише, но с ноткой лёгкого презрения. Шёл ва-банк, ибо реально – Павший не прав! Эхо скандала накрыло меня с головой. Эх, говорил мне батя – не лезь в чужие семейные разборки. Они-то помирятся, а вот ты по-любому останешься крайним. Истеричные нотки Макарии обрубил звук смачной пощёчины. Всё, алес капут! Свидетельства такого позора богиня мне точно не простит! Фигура Павшего материализовалась одновременно с коротким хуком в мою многострадальную челюсть. – Не борзей! – рявкнул Неназываемый. Но практически мгновенно смягчился и чуть ли даже не извинился: – Макарушка, суицидница моя олимпийская, жилы на кулак наматывала… Ухватив меня стальными пальцами за подбородок, он внимательно и с тревогой всмотрелся в глаза. – Да нормально всё со мной! Я и не рассчитывал прожить всю жизнь и ни разу не получить по морде, хотя хотелось бы пореже… Мотнув головой, попробовал вырваться из божественной хватки и сплюнуть зубное крошево. – Хрен там нормально… – сплагиатил Павший моё выражение и парализовал борзого Первожреца одним щелчком пальцев. Бог неожиданно стал очень серьёзным, наморщил лоб, глаза превратились в амбразуры дота. Жестом шарлатана-экстрасенса он вскинул руки, и меня придавило мегатонным энергетическим прессом. Физическое тело пропускали сквозь мелкое магическое сито. С невероятной скоростью Первожреца разбирали на молекулы, каждую из которых внимательно осматривали, протирали тряпочкой и бережно возвращали на место. Меня буквально выворачивало наизнанку, чёрный пот выдавливало сквозь поры. Блестящие ониксовые бусины выпускали хитиновые лапки и осыпались на землю крохотными злыми паучками. Мои глаза от ужаса лезли из орбит, в горле подымался тяжёлый шевелящийся ком. |