Онлайн книга «Гиперион»
|
– Чепуха, – отрезал Сол. – Она же ест, а не срыгивает пищу. Ну а нервная деятельность? Поверните электрохимические импульсы в обратном направлении, и что вы получите? Чепуху. Ее мозг работает, господа… Память, вот что исчезает. Почему это случилось? Почему? К лысому коротышке наконец вернулся дар речи: – Мы не знаем почему, господин Вайнтрауб. Математически организм вашей дочери напоминает уравнение, обращенное во времени… или, может быть, объект, прошедший через быстро вращающуюся черную дыру. Мы не знаем, как это случилось, и почему физически невозможное вдруг стало возможным, господин Вайнтрауб. Мы просто слишком мало знаем. Сол пожал обоим руки. – Прекрасно. Это мне и нужно было узнать. Желаю вам доброго пути. * * * Рахили исполнился двадцать один год. Вечером дня рождения, через час после того, как все легли, она постучалась в спальню Сола. – Папа? – Что случилось, детка? – Сол накинул халат и открыл дверь. – Не можешь уснуть? – Я не спала двое суток, – прошептала она. – Я нарочно заставляла себя не спать, чтобы просмотреть все записи, которые включила в файл «Хочу знать». Сол понимающе кивнул. – Папа, давай спустимся вниз и чего-нибудь выпьем. Ладно? Мне надо с тобой поговорить. Сол взял с ночного столика очки и спустился вслед за Рахилью. В первый и последний раз в жизни Сол напился допьяна вместе с дочерью. Это не было вульгарной пьянкой. Сначала они просто сидели и болтали, затем принялись рассказывать анекдоты и каламбурить и так увлеклись, что вскоре уже не могли говорить от смеха. Рахиль попыталась рассказать какую-то историю, но в самом смешном месте фыркнула и чуть не захлебнулась виски. Им обоим казалось, что еще ни разу они так не веселились. – Я возьму еще бутылку, – сказал Сол, утирая слезы. – Декан Мур подарил мне на прошлое Рождество шотландское виски… по-моему. Когда он вернулся, Рахиль сидела на диване и приглаживала волосы. Он налил ей чуть-чуть, они выпили и немного помолчали. – Папа? – Да? – Я просмотрела все. Видела себя, слышала себя, видела голографии Линны и всех остальных… пожилых… – Ну, наверное, все-таки не пожилых, – возразил Сол. – Линне будет только тридцать пять через месяц… – Нет, они старые, и ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Одним словом, я прочла все медицинские заключения, видела фото, сделанные на Гиперионе, и знаешь что? – Что? – Я ничему этому не верю, отец. Сол поставил бокал и посмотрел на дочь. Ее лицо снова округлилось и стало не таким взрослым. И даже более красивым. – Я хочу сказать, что верю этому, – продолжала она с нервным смешком. – Вряд ли ты и мама могли так жестоко подшутить надо мной. И к тому же ваш… возраст… всякие события и все вокруг. Я знаю, что все это на самом деле, но я не верю этому. Ты понимаешь меня, отец? – Да, – ответил Сол. – Я проснулась сегодня утром и подумала: «Ничего себе, завтра экзамен по палеонтологии, а я еще учебник не открывала». Мне очень хотелось проучить Роджера Шермана… он считает себя таким умником. Сол отпил виски. – Рождер три года тому назад погиб в авиакатастрофе южнее Буссарда, – сказал он. Он ни за что бы об этом не заговорил, если бы не виски, но рано или поздно он должен понять, существует ли Рахиль внутри Рахили. – Я знаю, – отозвалась Рахиль и уткнулась подбородком в колени. – Я ведь перебрала всех, кого знала. Грэм умер. Профессор Эйкхард больше не читает лекций. Ники вышла замуж за какого-то… коммивояжера. За четыре года многое произошло. – Больше чем за одиннадцать лет, – поправил ее Сол. – Слетав на Гиперион и обратно, ты отстала от нас, не покидавших планеты, на шесть лет. – Но это же нормально! – выкрикнула вдруг Рахиль. – Люди все время путешествуют вне Сети. И приспосабливаются. Сол кивнул. – Но здесь все иначе, детка. Рахиль невесело улыбнулась и допила свое виски. – Ты очень сдержанно выразился. – Отставленный ею бокал громко стукнул. – Послушай, вот что я решила. Я провела двое суток и даже больше, изучая все, что она… что я… приготовила, чтобы дать мне возможность узнать, что случилось раньше, что сейчас происходит, и… никакого толку. Сол сидел не шевелясь, даже перестал дышать. – Я хочу сказать, – продолжила Рахиль, – что становлюсь моложе с каждым днем, теряю память о людях, с которыми даже еще не встречалась… ну а дальше что? Я так и буду становиться все меньше, и все моложе, и все бестолковей, а потом в один прекрасный день просто исчезну? Папа, Господи, – Рахиль еще крепче обхватила колени руками, – тебе не кажется, что это даже смешно, только… странновато? – Нет, – тихо ответил Сол. – Ну, конечно, нет. – Глаза Рахили, всегда большие и темные, увлажнились. – Представляю, какой это кошмар для мамы и для тебя. Каждый день вы смотрите, как я спускаюсь вниз по лестнице… в смятении… Ведь я просыпаюсь с воспоминаниями вчерашнего дня, слышу, как мой собственный голос говорит мне, что вчерашний день был годы назад. Что у меня был роман с каким-то парнем по имени Амелио… – Мелио, – прошептал Сол. – Какая разница? Это все не помогает, вот в чем дело, папа. К тому времени, когда я начинаю наконец что-то усваивать, меня уже тянет в сон от усталости. А потом… Ну, ты же знаешь, что происходит потом. – Что… – начал Сол и замолчал. Потом кое-как выдавил из себя: – Что ты хочешь, чтобы мы сделали, малыш? Рахиль посмотрела ему в глаза и улыбнулась. Это была та самая улыбка, которой она одаряла его, начиная с пятинедельного возраста. – Не говори мне об этом, отец, – сказала она твердо. – И не позволяй мне говорить об этом самой себе. Это только причиняет боль. Все это было не со мной… – Она замолкла и провела рукой по лбу. – Ты понимаешь, что я имею в виду, папа? Та Рахиль, которая отправилась на другую планету, и влюбилась, и попала в катастрофу… это была другая Рахиль! Я не хочу переносить ее боль. – Она заплакала. – Ты понимаешь? Понимаешь, папа? – Да, – ответил Сол. Он обнял ее и ощутил тепло ее тела, влагу ее слез. – Да, понимаю. В следующем году с Гипериона чуть ли не каждый день начали приходить мультиграммы, но все они носили отрицательный характер. Природа и источник антиэнтропийных полей не установлены. Активность временных приливов в районе Сфинкса в обычных пределах. Эксперименты с лабораторными животными в приливных районах и вокруг них привели к внезапной гибели некоторых животных, но болезни Мерлина не обнаружили ни у одного. Каждое сообщение Мелио заканчивал словами: «Передайте Рахили, что я ее люблю!» |