Книга Стоянка запрещена, страница 33 – Наталья Нестерова

Когда я вышла из студии, звукооператор Игорь (он продолжает заигрывать со мной, хотя женат и двух детей имеет) спросил:

– Ася, как тебе словечко «недоперепил»?

– Забавно. Сам придумал?

Я прекрасно знала, что этот неологизм из репертуара юмориста Задорнова, но Игорь сделал многозначительное лицо – мол, не лыком шит.

– Твоему старшенькому сколько? – спросила я.

– Скоро пять.

– Уже читает?

– Зачем? Ему через полтора года в школу.

– Извини, но это плохо. Большинство детей, с которыми родители, конечно, занимаются, начинают читать именно в возрасте с четырёх до пяти лет. Представляешь, какая конкуренция ждёт их поколение?

Игорь нахмурился, думать забыл подбивать под меня клинья. Молодец, благополучие детей не идёт ни в какое сравнение с флиртом. И попросил у меня инструкций, как научить ребенка читать, если тот не желает напрягаться над азбукой. Я пообещала принести книгу, в которой описаны хорошие методики.

К выходу из здания я летела на крыльях. Невидимые, они приподнимали меня над землёй, сообщая шагам скольжение полёта. Хотела в паренье обогнуть Столова, но Дима схватил меня за руку:

– Куда летишь?

– «Летишь» – ключевое слово.

– У моей племянницы была?

– Хорошая девочка, уже личность, можно сказать. С русским языком у неё отлично, а вот с психикой непорядок. Твоя сестра, извини, Дима, нуждается в серьёзной промывке мозгов.

– Я, что ли, должен их проблемами заниматься?

«При чём тут я?» – главный жизненный вопрос Димы, как и всякого законченного эгоиста. «Кто виноват?» или «Что делать?» волнуют Диму в последнюю очередь. «Быть или не быть?» – вообще не возникает.

– Ты? Должен? – весело переспросила я. – Никогда! Тебе все должны, а ты – никому и ничего.

– Это шутка?

– Ирония.

– Смелая стала. Похудела, что ли? Сияешь.

– Дима, у меня к тебе просьба.

– Опять денег? – насторожился Дима.

Можно подумать, что я постоянно клянчила у него взаймы. Хотя я только единожды попросила на больного ребёнка.

– Денег не надо. Не целуй меня, пожалуйста, при встрече. Заболеваниями желудочно-кишечного тракта не страдаешь? Слюна ядовита. В местах твоих лобызаний у меня на щеках экзема появляется.

Дима принял мои слова за чистую монету и мгновенно испугался:

– Никто не жаловался.

– У меня кожа очень чувствительная. Спасибо за понимание, – быстро проговорила я. – Ты проверился бы у врачей на всякий случай.

Взмахнув крылышками, я полетела дальше, оставив Диму в тревогах по поводу его драгоценного здоровья. Обследоваться никому не повредит.

Уже на выходе из здания, спеша по ступенькам вниз, я представила, как Дима приходит к врачу и жалуется, что от его поцелуев у одной девушки экзема. Расхохоталась в голос, взмахнула руками, падая… К счастью, навстречу мне поднимался наш спортивный комментатор, могучий мужчина, в прошлом мастер спорта по биатлону. Он принял меня на грудь, шлёпнулся на спину, и мы съехали по оледенелому бетону лестницы, ещё и проскользили метров пять по дорожке. Мне катилось вполне комфортно. Чего нельзя сказать о биатлонисте, пересчитавшем позвоночником все ступеньки.

– Ася! Ёшкин корень! Надо под ноги смотреть, когда гололёд, а ты ворон ловишь. Все рёбра отбил, – вставая, прокряхтел комментатор.

– Извини, пожалуйста! Ты меня спас. Благодарна в высшей степени. За спасение на водах или на пожаре полагаются медали. Срочно надо учредить медаль за спасение от травмы, чтобы героев, подобных тебе, знала страна.

– Веселишься! Премию дали?

Премии отменили, как только замаячил на горизонте призрак экономического кризиса. Страшилка кризиса была любимой темой разговоров сотрудников и жупелом в руках руководства.

– Увы. Единственная премия и медаль… – поднявшись на цыпочки, я поцеловала его в щёку. – Спасибо! От чистого сердца и без опасности экземы. Да, ещё! Отдельная благодарность за подсказку.

– Какую?

Спортивный комментатор смотрел на меня как на девушку, внезапно чокнувшуюся. Однако сдвиг по фазе девушке не повредил, даже пошёл на пользу.

– За подсказку темы передачи. Это, – ткнула я пальцем на бугристые ото льда ступеньки, – не гололёд, а гололедица. Гололёд – явление природы, когда идёт дождь и тут же превращается в лёд, а гололедица – состояние внешних объектов. Пока!

Строго говоря, разницу между гололёдом и гололедицей (чудный суффикс «иц» – метелица, поземица, заряница, косовица…) помнят только метеорологи и филологи. Большой ошибки не будет спутать понятия. Но для детей, мне кажется, интересно найти различия в очевидном, как в глаголах «одеть» – «надеть». Вопросом в передаче сделать предложение из сводки погоды: «Ночью слабый гололёд, на дорогах гололедица».

Подсказкам новых интересных тем я радуюсь точно коллекционер, ещё заветную вещь не приобретший, а только сведения о ней получивший. У меня припасено идей на два года вперёд, но дети заскучают, если я не буду чередовать словообразование с фразеологией, сочетания слов с морфологией, синтаксис с фонетикой.

Сегодняшние передвижения по улицам и в закрытых помещениях, которые выполнялись в варианте полётов наяву, кружили мне голову. Я оставила в недоумении пассажиров автобуса, нескольких коллег и Диму Столова. Вызвать удивление: она не так проста, как мы думали, – намного приятнее, чем покорить своей небесной красотой. Внешностью мы обязаны родителям, а чудинку изобразить практически невозможно. Чтобы мило дурачиться, требуются вдохновение, азарт, любовь ко всему миру – как базис и надстройка в виде чувства к конкретному человеку.

Моему вдохновению, желанию чудачить, летать, кокетничать, любить весь мир – всему тому, что вспыхнуло в предвкушении свидания с Костей, суждено было разлететься в прах. Ожидание со знаком минус всё-таки предполагает плохое развитие событий. Поруганное ожидание с тремя плюсами – это громадный шок. Падать со стула не так болезненно, как с небес.

Я помнила о нелепой телефонной путанице с Прохиндеем. Звонить ему не хотелось. Поэтому в понедельник отправила ему sms (эсэмэску), получила ответ, разозлилась, написала, ответил, написала…

У компаний сотовых телефонов были плохие консультанты по русскому языку. Sms перевели как «сообщение». Русское ухо режет: сообщение – это официально, правительственно, будто война началась или дефолт объявили. «Послание» – точнее, но тоже с манерным дипломатическим шлейфом. В одно слово смысл – «короткое послание» – не втискивается. Поэтому народ взял на вооружение иностранную аббревиатуру и подстроил под себя, то есть стал склонять по падежам как элементарное существительное – эсэмэска, эсэмэску, эсэмэской. Слово – абстракция, чувств не испытывает, но имей чувства, загордилось бы – с ходу как родное склоняют.