Книга Право на кровь, страница 51 – Кирилл Казанцев

– Сбить кошку – к проблемам из-за женщины. Примета такая есть, я читал. У тебя женщина есть? У меня жена сейчас на третьем месяце…

Макс огляделся, заметил неподалеку в траве что-то темное, неподвижное, подошел, присмотрелся. Мурка лежала на боку, вытянув лапы и откинув хвост. Голова задрана, глаза полуоткрыты, оскаленная морда в крови. Кошка умерла моментально от удара бампером, или чем ей там досталось, и уже остывала.

Макс тронул тельце, начинавшее коченеть, отошел в сторонку, набрал на мобильнике полицию и услышал:

– Дежурная часть!

Он поглядел на светящиеся окна второго этажа, отвернулся и быстро проговорил:

– Передайте капитану ФСБ Казарцеву, что его ждут в Еремине, улица Полевая, дом пять, крайний у дороги к лесу. Пусть поторопится, пока все на месте. – Парень выключил мобильник.

Тут позади негромко зашуршала трава, что-то звякнуло. Макс обернулся и увидел Жанну. Она сидела на корточках рядом с кошкой и гладила ее по спине.

Макс отошел подальше, шагнул, было, к воротам, и тут Жанна сказала:

– Помоги мне, пожалуйста.

Он вернулся обратно на ватных ногах. Слова Казарцева о спецах, которые, того и гляди, рухнут сюда прямо с неба, звенели в ушах. Макс плохо понимал, что говорит ему девушка.

– Помоги мне ее похоронить. Не надо, чтобы она лежала вот так. – Жанна взяла кошку на руки, прижала к себе, пачкая платье кровью.

Потом она аккуратно положила ее голову себе на локоть. Теперь казалось, что кошка просто спит на руках у хозяйки.

– Хорошо. – Макс шагнул к гаражу. – Не вопрос. Сейчас лопату найду, а ты иди вон туда и жди меня. – Он показал Жанне в сторону яблонь.

Там забор выходил к пустырю. Место было темное и глухое.

Макс направился к гаражу, дождался, когда девушка отойдет подальше, и рванул к воротам. Сейчас не до галантности. Тут бы ноги унести. С кошкой она сама разберется, над могилкой потом поплачет.

Он мельком подумал, что Жанна, по большому счету, тут ни при чем. Она виновата лишь в том, что выбрала не того мужика. Вернее, он ее. Или все же она его?

Макс вылетел на улицу, метнулся вправо, к бетонке, потом передумал и кинулся налево. Встречаться с коллегами капитана Казарцева в его планы не входило. Он перебежал дорогу, оказался на пустыре, помчался через заросли полыни и борщевика, летел так, что дух захватывало от скорости и одуряющих запахов умирающих трав.

Макс несся параллельно бетонке, поглядывал на нее, заметил, как просвистели к поселку одна за одной три машины. Он наддал еще и через четверть часа оказался на шоссе. Добровольский пошел по обочине, перевел дух, набрал номер отца и остановился, когда услышал знакомый голос.

– Отец, тут такое дело, – сказал он. – Если про меня кто спросит, то я уехал…

– Ты уже это говорил, – оборвал его старик.

– Теперь надолго. – Макс замолчал и помахал рукой, заметив попутный «бычок».

Тот съехал на обочину, остановился и призывно моргнул фарами. Парень пошел к нему.

Отец молчал. Макс слышал, как тот ходит по комнате, звенит чем-то. Потом раздался шорох, будто старик надорвал фольгу и вытащил таблетку из упаковки.

– Пропадешь, дурак, – сказал отец, чуть помедлив. – Крепко вляпался?

– Все будет в порядке. – Макс сел рядом с водилой, и «бычок» тронулся с места.

Сын старался говорить спокойно и весело, но каждое слово давалось ему с трудом, Макс сначала проговаривал их про себя и только потом – вслух. Если отец узнает хотя бы часть!..

А ведь стражи порядка постараются, обрисуют подвиги сыночка в лучшем виде. Что же делать? И оставаться нельзя, и отца одного бросать страшно.

– Ладно. – Отец вздохнул. – Уезжай, раз по-другому нельзя. За меня не волнуйся. Когда назад думаешь? Я хоть доживу?

Макс облегченно выдохнул, но все равно чувствовал себя скотиной и обязан был отцу по гроб жизни.

– Доживешь, конечно! – пообещал Макс. – Что за разговор. Все, отец, не могу больше говорить, извини. Я позвоню, как только сумею. – Парень услышал короткие гудки, выключил телефон, вытащил аккумулятор и выкинул его в окно.

Водитель присвистнул. Он с любопытством поглядывал, как Макс разламывает простенький мобильник на куски и отправляет их в свободный полет.

– На фига? – проговорил шофер. – Я бы у тебя купил.

– Да он работал через раз. – Макс сидел как на иголках, глядел то в окно, то на дорогу.

Он понимал, что его сам черт не сыщет, и все ж психовал, дергался каждый раз, когда их обгоняли.

Вскоре машина съехала на обочину. Макс расплатился, побежал по темным улицам к Настиному дому, поглядел на окна третьего этажа. Сердце стукнуло в горле, дыхание на миг перехватило.

На кухне темно, зато в комнате горит свет. Значит, Настя не уехала, как он боялся. Она дома. Не ждет, конечно, но это уже такая ерунда, что и думать о ней не следует.

Вот и все. Сегодня они уедут. Пусть не все получилось, как им хотелось, зато теперь она никуда от него не денется.

Он сбавил шаг, осмотрелся по сторонам, постоял на тротуаре напротив дома и ничего подозрительного не заметил. Макс перебежал дорогу, мигом оказался на третьем этаже, дважды нажал кнопку звонка, взялся за ручку и замер.

Та легко повернулась, ушла вниз. Дверь приоткрылась. На порог упала полоска слабого света.

Макс постоял так немного, вошел в квартиру и аккуратно прикрыл за собой дверь. Он выждал, пока глаза привыкнут к темноте, расстегнул под курткой клапан кобуры и осторожно двинулся вперед, к неярко освещенному дверному проему единственной комнаты. Оттуда не доносилось ни звука.

Макс шел и ловил каждый звук – от стука собственного сердца до шороха покрышек машины, тормознувшей у подъезда. Дверь в комнату была все ближе. Тишина стала невыносимой, сдавила виски, точно обручем.

Макс не выдержал. Он одним прыжком преодолел остаток пути, ворвался в комнату и остановился в последний момент.

На диване сидела Настя. Ее явно подняли с постели, с этого самого дивана, где поверх одеяла лежал плед. Девушка куталась в свой легкомысленный халат, засунула руки в рукава, будто ей было холодно, и смотрела куда-то мимо Макса.

Рядом с ней сидела Жанна, вся в черном, волосы убраны назад, бледная, губы сжаты. Взгляд такой же, как у Насти, – остановившийся, пустой, жуткий.

Они сидели чуть ли не в обнимку, прижались друг к дружке. Правая рука Жанны опущена за спинку дивана, левая на коленях. Рядом лежит большая черная же сумка.

«Ах ты, сучка!» – Макс потянулся к «макарову», взялся за рукоять.

Тут Жанна точно очнулась, изумленно изогнула брови, улыбнулась и сказала:

– Привет, красавчик! Ты заставил нас ждать. Мы тут все гадали, придешь ты или нет. – Жанна толкнула Настю в плечо, но та не шелохнулась. – Она проиграла. Даже хотела позвонить и напомнить, что тебе тут делать нечего. Я не разрешила ей. Игра есть игра, верно?