Онлайн книга «Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне»
|
Катаев обошёл прилавок, зыркнул вправо-влево и, убедившись, что никто не смотрит в их сторону, вытащил свёрток из-за пазухи. Резким движением сунул его в баул, стоящий под прилавком. — Привет ему передавай! И не оглядываясь, быстро пошагал обратно. На душе повисла тряпка абстрактной унавоженной жижицы. * * * — Где тебя носит-то? — вопросом встретил вошедшего на кухню Костю, сидящий во главе стола, Рябинин. Тут же присутствовал практически весь личный состав. — В Караганде! — грубо ответил Костя и прошёл к своему месту. Все удивлённо посмотрели на обычно улыбчивого, Катаева. — Отдал? — понял причину его раздражения Рябинин. — Отдал, — отходя и жалея о срыве, ответил Костя, налив в кружку остатки гуманитарной минералки. — Ладно… Короче, тоже послушай, — продолжил, видимо прерванный Костей разговор, Сергей, — сейчас рассаживаемся по машинам, берём Турпала и Саламбека, везём их к Сулейману. В доме у него оставляем и обратно… — А он не шваркнет? — вставил Бескудников. — Нет, — коротко ответил Рябинин. — Продолжим… Скорей всего «стрелку» забьют на завтра-послезавтра, сообщат место передачи. Возьмём ОМОН, нет, лучше «Визирей» и сгоняем… Всё просто. Серёга окинул взглядом всех присутствующих рыцарей прямоугольного стола. Те, в свою очередь, понимали, что простота изложенного не всегда соответствует действительности. — Я дежурю сегодня, — обозначился Кочур. — И я… — поднял руку, сидящий на самом конце скамьи, Липатов. — Если есть желание прокатиться в Гудер, я могу подменить, — ни к кому конкретно не обращаясь, сказал Катаев. — Костян, брось, гонево это, — положил руку ему на плечо Долгов, — ты, сейчас, что вечным дежурным решил заделаться? Никто не улыбнулся. Кочур, ближе всех сидящий к Косте, сказал: — Давай поезжай, ты после Серёги второй человек в этой теме… — Череповецкими будем доукомплектовываться? — прикинув количество свободных мест, спросил Рябинин, — а то нас пятеро всего… Капуста, кстати, неизвестно вернётся ли ещё с госпиталя? — Может домой захочет, — поддакнул Гапасько. — He-а, этот вернётся, — улыбнулся Бес, — чешежопица у него в постоянку… — Ладно… К Луковцу надо идти, — продолжил планирование Рябинин, — одну машину ОМОНом забивать. Всё, собирайтесь по-тихому. Костян, сгоняй к Кутузычу, залепи его, мол, в город, на «стрелочку» надо… — А если не залепится? — к Косте всё ещё не вернулась, после вчерашних смертей, присущая ему изящная наглость. — Скажи, что по нашему УАЗику встреча… — Ага, он на «хвоста» упадёт сразу, не знаешь что ли… — Костя почесал переломанный нос, — ладно, я ему про наркоту задвину, он один хрен героин от стирального порошка не отличит. Костя встал и первым вышел из кухни. За ним по своим пунктам плана разошлись остальные. К Мише Кутузову, в целом, Костя никаких отрицательных эмоций не испытывал. Пока ехали в поезде, как-то даже наладили отношения, но приезду, майор дистанцировался, но не насовсем, а вроде, как и нашим и вашим. Мог зайти в кубрик, по-свойски побазарить, засадить стакан, но в тоже время излишне преданно «тряс гривой» перед Жоганюком. Что, естественно, к доверию со стороны оперов не располагало. Вот и сейчас, когда Костя зашёл в их, с Лавриковым отдельную комнату, Миша чересчур приветливо и улыбчиво, хотя чего радоваться-то — у тебя опера «зажмурили», встретил Катаева: — О, Константин! Заходи, дорогой. Чайку? Коньячку? Костя сел на кособокую табуретку-самопал, посмотрел на заваленную каким-то радиобарахлом кровать Лаврикова и спросил: — Спасибо, не пью с утра… А где Саня-то? — В штабе кабеля прокладывает… Сегодня же, вроде, наших-то задержанных «нагоняют», вот он и решил пока камеры пустые «насекомых» [31] на «стационар» [32] влепить… — А-а-а, понятно… — протянул Костя, отметив про себя «наших задержанных», — слышь, Анатольич, у меня тут в городе «человечек» есть, ещё с первой командировки. Мне б с ним словиться, он по наркоте тут ориентируется, да и про вчерашние события заодно спросить можно. Он у меня такой, информированный… — Ты хочешь, чтобы я с тобой прокатился? — Нет, нет… Не царское дело-то… Прикрой меня перед Жоганюком, я с парнями выскочу, а то я в опале вроде как, после вчерашнего… — Ну не наговаривай на себя-то, — добродушно, в усы усмехнулся Миша, — Иваныч, сам понимаешь, не железный, ему сейчас «полпиджака» [33] выписать могут, а то и покруче чего… — Вот я и не хочу под горячую руку попадаться, а если, что интересное проскочит, я к тебе заскочу, порешаем как реализоваться, — запустил последнее средство Костя. — Лады, действуй, только аккуратней там, — покровительственно кивнул Миша. — Мы с ОМОНом, обижаешь… — А я, если что, скажу, мол, ты по моим «пирогам» выскочил… «Или не скажу… — улыбнувшись, подумал Катаев, — старая школа…» Пожав в знак благодарности руку, он, молча, покинул начальственный куток. * * * Двумя бортами стартанули на Гудермес. Первым шёл УАЗ, набитый операми, во второй, к омоновцам, для краткого посвящения в детали, пересел Катаев. Ценным грузом в головной машине ехал Саламбек, в омоновской — Турпал. Оба «чеха» были обряжены в камуфляж, с традиционными мешками на головах. Их собственная одежда, свёрнутой котомкой, была всунута в закованные руки. Выслушав план предстоящих мероприятий по обмену, ещё не отошедший после нападения на опергруппу, Луковец, чуть помолчав, без своих обычных хохм, рассказал про странные совпадения нынешней командировки: — Ты, прикинь, Костян, какая тема нездоровая, — перегнувшись через спинку сиденья, когда автомобиль вырвался из гнетущей атмосферы города — были у нас перед командировкой учения… Ну, обычные… Вот… Отрабатывали оборону при нападении на колонну… Там по сценарию трое раненых и один, тьфу-тьфу, убитый… От него, кстати, отказались, никто не захотел… Ага… Надо было их героически с поля боя выносить. Ну, вот, ласту забинтовали Драгунцу, Зомби — руки и голову. А Горынычу — ключицу, вроде левую. Потом на носилки и на вынос. Теперь такая херня: Драгун в голень пулю словил, домой уже уехал, Зомби с ожогами головы и рук в кубрике валяется… — Ну, а Горыныч? — спросил Костя. Действительно, мистика какая-то. |