Онлайн книга «Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки»
|
На этот раз глаз Бакрадзе нас подвел. Боголюбов ещё не успел разлить спирт по кружкам, во двор вбежали дивизионные разведчики. – Немецкие танки! – выкрикнул с ходу Лучинский. – Где? – К селу подходят… Больше тридцати. – Тревога! Комбаты, подготовиться к бою, – приказал командир полка. – Разведку выслать немедленно. Тютерёв и Колесников убежали. Вихрем помчался на своём вороном Ленкин. Я продолжал расспрашивать разведчиков. – Танки вышли из леса. Мы думали, наши. Присмотрелись – увидели кресты. Насчитали тридцать шесть, – рассказывал Лучинский. – Колонной идут прямо на нас. Сейчас километрах в четырёх отсюда. В штаб дивизии не успеем. – Решили оставить наблюдателей и к вам… – Правильно сделали… – За Григоровцами на опушке леса остановилась Сивашская артиллерийская бригада, – продолжал Лучинский. – Они отстали от пехоты: горючее кончилось, а подвезти ещё не успели… Пока я разговаривал с разведчиками, батальоны и минёры выстроились вдоль улицы. – Я пойду с батальонами? – обратился я к Бакрадзе. – Хорошо. Будь осторожен. Докладывай. Барсуков с разведчиками был уже за селом. Комбаты доложили о готовности. Вышли из села и просёлочной дорогой направились к лесу, пересекли его. На противоположной опушке спешно готовились к бою артиллеристы. Вперёд от леса уходил пологий склон, покрытый высокими посевами. Километрах в двух – населённый пункт. Оттуда по дороге в нашу сторону неторопливо двигалась колонна танков. Насчитали пятнадцать. Вслед за ними, на некотором отдалении, ещё пять… На дороге, метрах в трёхстах от опушки леса, уже ползали наши минёры. – Колесников, занимайте оборону правее дороги. Тютерёв – слева, – приказал я. – Бронебойщиков сосредоточить ближе к дороге. Комбаты подали команды, партизаны бегом развернулись в цепь, залегли впереди артиллерийских огневых позиций и быстро начали окапываться. – Хорошо, что вы пришли. Гора с плеч, – обрадовался артиллерийский майор. – Понимаете, пехота прошла вперёд, а мы застряли. Горючее кончилось. Да и снаряды на исходе… Мы быстро договорились о взаимодействии, и майор побежал к орудиям. Танки двигались не спеша, как бы принюхиваясь. Наши батальоны успели расположиться в оборону. Артиллеристы открыли огонь. После нескольких залпов загорелся один танк, за ним второй. Уцелевшие развернулись по фронту и начали обстреливать огневые позиции нашей артиллерии. Снаряды рвались у самой опушки леса. – Смотри сколько их! – крикнул Колесников, указывая в сторону противника. Свыше пятидесяти танков развёрнутым фронтом шли в атаку на нашу жидкую оборону. Артиллеристы вели прицельный огонь. Вспыхнуло ещё пять танков. Остальные увеличили скорость и стремительно приближались к нам. Из посевов виднелись лишь их башни и орудия. – Нам здесь не удержаться. Уходи в штаб, – сказал Юра. – Ты в своём уме? – удивился я. – Понимаешь, что предлагаешь? – Послушай, не кипятись, – спокойно проговорил старший лейтенант. – Ты же сам прекрасно понимаешь: не сдержим. Может, это для нас будет последний бой… – Так беги… – Не обо мне речь. Я весь здесь. А у тебя жена, дочурка. Как друга прошу, ради них, уходи. Боишься мне доверить?.. Да и подкрепление необходимо запросить… – Считай, этого разговора между нами не было, – оборвал я своего помощника. – Держись здесь. Побегу к Тютерёву, посмотрю, как у него дела. За подкреплением успеем послать. – Смотри, поздно будет, – предостерёг Колесников. Послышался сильный взрыв. Танк, двигавшийся по дороге, застыл на месте окутанный дымом и пылью. Защёлкали противотанковые ружья… Я поспешил во второй батальон. Не успел пробежать и пятидесяти шагов, как над головой раздался трескучий взрыв. Второй взрыв всколыхнул подо мной землю. В это же мгновение сильный удар в левую ногу свалил меня на землю. Разрывом оглушило. Поднимаюсь, чтобы отбежать в сторону, но тут же падаю от страшной боли. Сапог быстро наполняется тёплой влагой. Ранен. Первая мысль: цела ли кость? Пытаюсь подняться – и не могу. Тело отяжелело, словно свинцом налилось. Подбежал Колесников. – Куда ранен? – спрашивает. – Нога, – простонал я. – Посмотри, цела ли кость, а если нет, то… – Кажется, цела, – говорит Юра, ощупывая мою ногу. Я перевёл взгляд на лицо друга, чтобы убедиться: правду ли говорит, и тут замечаю струйку крови на его лице. – Ты тоже ранен? – Пустяк. Оглушило, чуть царапнуло и изорвало китель. – Оставайся за меня. Передай Тютерёву, пусть бережётся… Подбежали разведчики, подхватили меня, отнесли к дороге и уложили на первую попавшуюся повозку. – Барсуков убит! – услышал я, когда подвода тронулась с места. – Останови, – сказал я ездовому. – Забери сержанта Барсукова. Разведчики принесли своего командира и положили рядом со мной. Бой только начался, а уже появились убитые и раненые. Ездовой хлестнул лошадей, и они помчались к селу, а позади разыгралась артиллерийская канонада. От разрывов снарядов дрожала земля. Послышалась пулемётная и автоматная стрельба. Вступила в бой пехота. «Отвоевался, – подумал я. – Как обидно, что всё это произошло именно сегодня, когда соединились с фронтом. Чего боялся, то и случилось. По всему видно, это наш последний бой. В тыл врага нам уже не прорваться». Больше всего меня беспокоила мысль о ноге. Удастся ли её сохранить? Лошади неслись рысью. Повозку сильно подбрасывало на неровной дороге. Каждый толчок причинял боль. Тело Барсукова наваливалось на меня и казалось очень тяжёлым. Но я терпел. Надо спешить на перевязку. И так много потерял крови, а на месте в суматохе даже перевязать забыли. Открыл глаза и увидел синее-синее небо, а на нём всего лишь одно облачко. «Теперь и я, как это облачко, оторван от своих товарищей. Как они там?» – подумалось… – Кого везёшь? – спросил кто-то ездового. – Начальника штаба, – ответил тот, останавливая лошадей. К повозке подошёл Андрей Цымбал. – Шо ж это ты, Иван Иванович, подкачал? – проговорил Цымбал, как будто это зависело от меня. – Ну, как там? – Плохо… танков много. Помощь нужна… – Вот я иду с батальоном… Фашисты наступают и на других направлениях. Вся дивизия поднята по тревоге… Ну, бывай! – сказал на прощанье Андрей Калинович и побежал догонять своих. В селе встретили Бакрадзе и Зиму. Доктор наскоро прочистил мою рану. Нога выше колена насквозь пробита осколком. Зима сделал перевязку, сильно перетянул ногу и начал шпиговать меня уколами: от столбняка, от заражения крови и ещё от чего-то. Я лежал уже на своей тачанке и прислушивался к бою, который то затихал, то вновь разгорался. |