
Онлайн книга «Илион»
Харман растерянно обвел рукой красные огни на виртуальном пульте: – Емкости высыхают до того, как исчезнут люди. – Мой бывший слуга, отродье Сикораксы, сообразил прервать питательный поток, – изрек Просперо. – Все они уже мертвы. – Проклятие! – Даэман со всей злости ударил кулаком в стену и кинулся к пустеющим резервуарам, светя в каждый фонариком Сейви. – Уровень жидкости быстро падает, – сообщил он. – Все равно отправляем их, – заупрямился девяностодевятилетний. – Кого? Порталы выплюнут мертвецов с голубыми червями в кишках. Давай выбираться отсюда. – Да ведь он этого и хочет! – воскликнул Харман вдогонку товарищу, который скрылся в самом дальнем ряду, куда искатели приключений еще ни разу не наведывались. Где-то во мраке продолжал метаться тонкий луч фонаря. Старческий, надтреснутый голос мага завел негромкую и монотонную речь: Мой милый сын, ты выглядишь смущенным И опечаленным. Развеселись! Окончен праздник. В этом представленье Актерами, сказал я, были духи. И в воздухе, и в воздухе прозрачном, Свершив свой труд, растаяли они. Вот так, подобно призракам без плоти, Когда-нибудь растают словно дым И тучами увенчанные горы, И горделивые дворцы и храмы, И даже весь – о да, весь шар земной. И как от этих бестелесных масок, От них не сохранится и следа. Мы созданы из вещества того же, Что наши сны. И сном окружена Вся наша маленькая жизнь… [29] – Да заткнись ты, блин! – взорвался коллекционер. – Харман, слышишь меня? – Слышу, – ответил тот, бессильно прислонившись к панели управления. – Пора уходить, дружище. Мы их потеряли. Ничего не поделаешь. – Да нет, ты послушай! – Луч света замер на дальнем конце ряда. – Тут в баке… – Уходим, Даэман! Напряжение падает. Калибан обесточивает лазарет. Будто бы в подтверждение его слов, Просперо бесследно растаял в воздухе. Огни в резервуарах погасли. Виртуальные экраны начали затухать. – Харман! – выкрикнул молодой мужчина из полного мрака. – Здесь Ханна. 56
Долина Илиона
– Я должен отыскать Ахиллеса и Гектора, – сказал Манмут. – Придется оставить тебя здесь, на утесе. – Конечно. Почему бы нет? Может, бессмертные примут меня за серый камень и не догадаются сбросить бомбу. Сделаешь мне одолжение? Даже два? – Разумеется. – Во-первых, будь всегда на личной связи. Понимаешь, скучновато сидеть одному в темноте, не зная, что творится вокруг. Особенно если спустя какие-то минуты будет запущен Прибор. – Хорошо. – А во-вторых, привяжи меня к чему-нибудь тяжелому, пожалуйста. Прикольно, наверное, парить на левитационной упряжи (ну и заумные здесь все же технологии!), но ведь я могу снова улететь в море. – Уже сделано, – заверил его товарищ. – Специально для тебя нашел самый крупный камень на этой скале. – Точнее, на погребальном кургане шустрой амазонки Мирины. Великолепно. Кстати, ты не в курсе, что это за дама и почему ей такая честь? – Понятия не имею, – отозвался европеец. Потом, опустившись на четвереньки, опрометью кинулся в ахейский лагерь. Некоторые греки с изумлением оборачивались на престранное создание. Прочим было не до него. К счастью, Манмуту не пришлось рыскать по всему берегу в поисках отважных героев – те сами вышли к заградительным рвам, ведя за собой на старое поле брани уцелевших военачальников и две-три тысячи солдат. Моравек решил соблюдать приличия и встал на задние лапы для подобающего приветствия. – А, маленькая машинка, – поздоровался Ахиллес. – Где твой господин, сын Дуэйна? В течение целой секунды европеец переваривал услышанное. – Хокенберри? – вымолвил он наконец. – Прежде всего никто из людей не является моим господином, как и сам я – не человек. А во-вторых, схолиаст решил наведаться на Олимп и выяснить намерения бессмертных. С минуты на минуту он должен вернуться. Сын Пелея обнажил белые зубы в ухмылке: – Отлично. Знание противника никогда не помешает. – Не слишком-то оно помогло старине Долону, – проворчал Одиссей, который шел как раз между новыми союзниками. За спинами предводителей расхохотался Диомед. Гектор нахмурился. – Долон – лазутчик, посланный прошлой ночью в стан ахейцев, – прокомментировал Орфу. – Диомед с Одиссеем изловили шпиона, посулив жизнь и безопасность, вытянули из него все военные тайны, а затем отрубили голову. Полагаю, Лаэртид напомнил об этой истории, потому что не до конца доверяет Гектору, к тому же… – Давай отложим это. – Манмут спохватился и поменял частоты. – Мне тут надо сосредоточиться. – Что ты сказал? – рявкнул Приамид. А он явно не в духе, подумалось моравеку. Хотя, конечно, герой еще не предал земле прах своей матери и сводной сестры, погибших при взрыве. Вот только известно ли ему об этих утратах? Возможно, у Гектора просто дурное настроение. – Всего лишь вознес краткую молитву моим богам, – ответил европеец. Одиссей опустился на одно колено и внимательно ощупал тело, руки, ноги, защитный покров пришельца. – Остроумный механизм. Божество, создавшее тебя, должно быть подлинным мастером своего дела. – Благодарю, – кивнул Манмут. – По-моему, я читал эти слова у Самюэля Беккета, – усмехнулся иониец. – Заткнись! – Моравек выругался. – Никак не запомню, когда переключаться. – Все молится, – уважительно заметил сын Лаэрта, поднимаясь на ноги. – Как он там выразился? Мол, «я – вообще никто?» Я – Никто… Надо бы запомнить, пригодится. – О, быстроногий Ахиллес, – изрек европеец на красивом греческом. – Позвольте узнать, что вы намерены делать? – Еще раз вызовем богов на схватку. Честный поединок или рать на рать, как пожелают. Манмут окинул взглядом изрядно поредевшие греческие войска; многие бойцы шагали вслед за командиром, истекая кровью. У горного хребта собирались остатки троянских сил – не более тысячи верных мечей. – И это – ваша армия? – спросил моравек. – Остальные присоединятся позже, – бросил Пелид. – Итак, маленькая машинка, встретишь Хокенберри Дуэйнида, передай, чтобы искал нас на поле брани, где-нибудь посередине. |