Онлайн книга «Илион»
|
На противоположной стороне опушки истлевала полузарытая в перегной мышь. От полевки остались буквально кожа да кости, но и ее тельце мерцало алым маячком жизни – в нем пировали бактерии, созревали мушиные личинки, прогретые послеполуденным светом, и сложные протеиновые белки медленно растворялись, продолжая существование на молекулярном уровне, и кроме того… Ловя воздух ртом, почти задыхаясь, несчастный Даэман устремил глаза в другую сторону, тщетно пытаясь избавиться от видения, хотя везде было все то же: энергия свершала свои приливы и отливы, клетки поглощали пищу, неуемно двигались молекулы в прозрачных деревьях, земля жарко дышала, небо низвергало пылающие потоки солнечных лучей и радиопосланий от далеких звезд. Мужчина вскрикнул и закрыл лицо руками. Только слишком поздно: он уже успел разглядеть Сейви. Непостижимая галактика жизни таилась в этом старческом теле – полыхала в нейронах мозга под покровом ухмыляющегося черепа, молниями пронзала нервы глазной сетчатки, копошилась в кишечнике миллиардами бесстрастных, занятых самими собою форм… В испуге отводя взор, Даэман допустил еще более чудовищную ошибку. Он невольно посмотрел вниз, на себя, сквозь себя, увидел собственную связь с воздухом, землей и небесами. – Отменить! – рявкнула Вечная Жидовка. Разум ее спутника покорно повторил команду. Внезапно блистающий полдень с его светом, изливающимся на кроны деревьев и усыпанную иглами почву, показался мужчине кромешной полуночью. Трясущиеся ноги подкосились. Собиратель бабочек сполз по краю соньера, повалился на живот, раскинул руки, вжавшись лицом и ладонями в землю. Сейви присела рядом на корточки и похлопала его по плечу. – Мне надо идти, – мягко сказала она. – Ты отдохни пока. А я приведу остальных. Ада не сразу осмелилась отправиться с Харманом на прогулку: девушку беспокоило, не рассердится ли Сейви, что все разбежались. С другой стороны, Ханна без зазрения совести последовала за Одиссеем, оставаться у летучего диска наедине с кузеном совершенно не хотелось, и к тому же когда еще выпадет удобная минутка побеседовать с новым возлюбленным наедине? Пара перебралась через холм и двинулась вдоль небольшого ручья. Лес наполняли птичьи трели, однако животных крупнее белки на пути не встречалось. Харман шел молча, погруженный в собственные мысли; лишь раз он и прикоснулся к своей спутнице – протянул руку, помогая пересечь ручей. «Неужели наша ночь на двоих была ошибкой, обидным просчетом?» – начала мучиться Ада. Но когда путники остановились у подножия десятифутового водопада и блуждающий взгляд мужчины сосредоточился на девушке, та ощутила такой прилив нежности, что сразу поняла: нет, не зря, а к счастью, сделались они любовниками. – Ада, – заговорил Харман, – ты знаешь своего отца? Девушка ждала чего угодно, только не этого. Не то чтобы вопрос нарушал какое-либо табу, теоретически многие люди «знали» своих отцов, и все же… о подобном редко спрашивали. – Ты имеешь в виду, известно ли мне, кем он был? – уточнила она. Девяностодевятилетний путешественник покачал головой: – Да нет же. Вы когда-нибудь виделись? – Нет. Мама однажды упоминала его имя, хотя, по-моему, несколько лет назад он… достиг Пятой Двадцатки. «Вознесся на кольца», – чуть не вырвалось у нее по привычке. Сердце девушки тревожно забилось. Почему он спрашивает? Может ли получиться, что… Ну да, порой случалось и такое. Молоденькие девушки занимались любовью со взрослыми партнерами, которые оказывались их анонимными «сперм-отцами». Интимные связи между родственниками более не запрещались: дети от подобных связей никогда не рождались, а вступить в отношения с братом было бы просто невозможно, ибо каждая женщина воспроизводила только одного ребенка. Но как неприятно даже думать об этом! – Я вот ни разу не встречал отца, – продолжал Харман. – Сейви утверждает, будто бы раньше, в Потерянную Эпоху и даже чуть позднее, они играли в жизни детей почти столь же важную роль, как и матери. – С трудом верится, – по-прежнему смущенно откликнулась Ада. К чему он клонит? Уж не хочет ли сказать, что слишком стар для нее? Это же глупости! Недавний именинник тронулся дальше в лес; хозяйка Ардис-холла побрела следом. Тень освежала прохладой, хотя сосновый запах сильнее дурманил голову. Позади негромко журчал водопад. Неожиданно девушка подскочила и смятенно заозиралась. Спутник шагнул к ней: – Услышала что-нибудь? – Н-нет. Просто… Как-то все неправильно. – Здесь нет сервиторов. И войниксов тоже. Вот оно что, догадалась Ада. Они остались одни. Совершенно одни. Было нечто пугающее в этом незнакомом чувстве. Безо всякой причины девушку передернуло. – А ты найдешь дорогу обратно? – Не сомневайся, – кивнул спутник. – Я делал пометки на земле и внимательно следил за солнцем. Вон там, – он указал концом палки, которую использовал как посох, – за холмом наша опушка. Ада улыбнулась, хотя и не очень убежденно. Затем снова попробовала включить напульсную функцию поиска. Та не работала. Девушка и прежде гуляла в лесах, неподалеку от собственного особняка, однако ни разу – без вездесущего сервитора, что показал бы дорогу домой, или без охранника-войникса. Впрочем, сейчас Аду беспокоило иное. – Почему ты завел речь об отцах? Пара спустилась по холму и углубилась в чащу секвой, в благоговейный, словно с соборе, полумрак, пронизываемый острыми лучами. Мужчина не сводил взгляда с юной спутницы. – Сейви кое-что сказала мне утром, – признался он. – Я ведь и впрямь гожусь тебе в деды. И этот отчаянный поиск лазарета, и наша связь может означать всего лишь… отрицание моего возраста. Нежелание признать Пятую Двадцатку. Девушку немедля охватил гнев («да как смеет эта старуха… ей-то какое дело!»), тут же сменившийся досадным уколом ревности: стало быть, утром он торопился покинуть их теплую постель вовсе не из обыкновения вставать рано. И что же такого важного могла сообщить Вечная Жидовка в подобную рань? Разве нельзя наговориться по пути к Средиземному Бассейну… Между прочим, даже в этом путешествии Сейви беззастенчиво заняла ее, Ады, место! Хозяйка Ардис-холла всмотрелась в лицо Хармана, столь моложавого в сравнении с Одиссеем, с его жуткими «куриными лапами» у глаз и сединой, и поняла: собеседник не заметил ни злости, ни ревности. А ведь он был таким чутким, таким отзывчивым! Неужели его прежняя сердечность – лишь часть заученной игры, прелюдия к постельным утехам, не более? Девушке не хотелось этому верить, но когда же влюбленные безумцы не совершали ошибок? – Тебе известно, как женщины решают забеременеть? – невпопад ляпнул спутник, рассеянно водя концом палки по земле. Ада замерла на месте. Вот беспардонность! Харман тоже остановился и поглядел на нее, будто ни в чем не бывало. |